Я засунул нюк в рюкзак и отнес к месту подрыва, в то время как остальные трое парней погрузили Боба в джип и отвезли в госпиталь Уомак. Бобу понадобилось сорок пять дней, чтобы выздороветь.
Через неделю пришла моя очередь совершить прыжок с принудительным раскрытием с высоты 4000 футов (1220 м) в полном снаряжении с M-16 и макетом B-54 SADM в рюкзаке, закрепленном на груди. Поскольку мой купол был прицеплен к самолету вытяжной веревкой, он открывался автоматически. Так что это не было проблемой. На 1250 футах (380 м) я потянул за шнур, который отцеплял рюкзак от груди, и он упал мне в ноги. Так контейнер с бомбой приземлится первым и не раздавит меня.
Но когда я сбросил общий вес бомбы и контейнера, составлявший более девяноста фунтов (40,8 кг), мое тело резко дернулось, и я потерял равновесие. Я стабилизировался, схватившись за свободные концы, и использовал их, чтобы уйти от кустов и других препятствий. Бомба упала на покрытое травой поле, а я приземлился рядом с ней, коснувшись земли сперва ступнями, затем внешней стороной голени, бедра, ягодицами и, наконец, перекатившись на спину.
Трое моих товарищей по команде плюхнулись на землю поблизости и помогли мне встать.
"Отличная работа, обезьяна", сказал один из них.
Это не было оскорблением. Парня из команды, несущего боеголовку, "нежно" называли "обезьяной" из-за скрюченной позы, которую он принимал, таща ее.
"Хорош херню пороть", прорычал я в ответ.
Моя поясница ныла, как голодная сука, мы закопали контейнер и сунули бомбу в рюкзак, который взгромоздили мне на спину. Мои товарищи по команде несли мою еду и патроны, в то время как я ломился рысью с привязанным к спине нюком. Двое парней двигались сбоку по обе стороны, чтобы я не упал, потому что нести металлическую чушку нюка было чертовски неудобно.
На бегу я задался вопросом, О чем ты, черт возьми, думал, когда вызвался на эту работу?
В соответствии с наставлениями требовалось, чтобы ни один военнослужащий не имел возможности в одиночку привести ядерное оружие в действие. Так что код для разблокировки крышки B-54 должен был быть разделен между двумя членами "Грин Лайт". Мы также не могли допустить, чтобы нечто столь смертоносное попадало во вражеские руки. С этой целью один из наших подрывников нес необходимое количество взрывчатки, чтобы уничтожить бомбу, не вызывая ядерного взрыва. По крайней мере, так нам говорили.
Поскольку в конструкции SADM практически не использовалась электроника, чтобы сделать его устойчивым к электромагнитным импульсам, его действие основывалось на механических таймерах, которые были не очень точными. Так что нам нужно было подойти к цели поближе.
Как только мы доберемся до нее, парни с кодом разблокируют крышку, снимут ее и установят таймер. Затем они должны будут добраться до небольшого отсека в верхнем левом углу панели управления, вытащить заряд взрывчатого вещества размером с ладонь, используемый для запуска ядерной цепной реакции бомбы, установить его в боевое положение и щелкнуть выключателем. Теперь, когда бомба была на боевом взводе, у нас было примерно сорок пять минут, чтобы унести ноги, прежде чем она взорвется.
На реальной войне имевшиеся у нас приказы требовали, чтобы мы издали наблюдали за устройством, чтобы убедиться, что оно не попало во вражеские руки. Мы знали, что если и не испаримся от ядерного взрыва, то почти наверняка будем обожжены световым излучением и получим изрядную дозу радиации. В любом случае, перспектива не из приятных.
Суть была еще и в том, что если нашей команде "Грин Лайт" когда-либо доведется использовать SADM в бою, у нас будет лишь общее представление о том, когда он взорвется, что, вероятно, не будет иметь значения, потому что это почти наверняка было бы самоубийственное задание. Даже если нам повезет пережить взрыв бомбы и радиацию, мы, вероятно, застрянем в тылу врага с весьма незначительными шансами ускользнуть, не будучи схваченными или убитыми.
Каждый месяц я совершал, по крайней мере, три прыжка HALO с макетом бомбы. И раз в неделю мне приходилось пробегать пять миль с этим тяжеленным ублюдком на спине.
Однажды дождливой ночью во время трехдневных учений в Кэмп-Макколл я нес на спине B-54 SADM и его металлический контейнер, в громоздком костюме химзащиты, противогазе, шлеме, дождевике и с М16 в руках. Шел сильный дождь, так что я ни черта не видел. И на бегу я свалился в яму четырехфутовой (1,2 м) глубины и разбил себе лицо.
У меня перед глазами заплясали звезды. Когда я попытался выкарабкаться, я поскользнулся и съехал в полную грязи яму, не сумев зацепиться. Мое бедственное положение вызвало у моих товарищей взрыв смеха. В конце концов, они помогли мне выбраться, и мы продолжили путь.