Однако в стране царил хаос. В начале 83-го я вместе с тридцатью другими Зелеными беретами из 3-го батальона был отобран для переброски на базу ливанской армии в Западном Бейруте. Задача нашей мобильной учебной группы (MTT – Mobile Training Team) состояла в том, чтобы научить ливанских солдат, как бороться с поддерживаемыми Ираном повстанцами Хезболлы, занявшими контролируемую сирийцами долину Бекаа к северо-востоку от Бейрута, и агрессивно продвигавшимися в восточный сектор города, недавно оставленный ООП.
У меня, как 11 Браво, специалиста по вооружению, была задача обучения спецназовской тактике патрулирования – как я уже делал это с моджахедами в Афганистане. Меня выбрали отчасти потому, что я говорил на фарси и немного на арабском. В нашей группе также был парень из ливанцев, свободно говоривший по-арабски. Примерно половина ливанских солдат в той или иной степени владели английским и французским. Прочие языковые барьеры мы преодолевали посредством жестов и "непосредственного инструктирования"(4).
Атмосфера на базе и вокруг нее, особенно в западной части города, была напряженной из-за ежедневных стычек между повстанцами Хезболлы и подразделениями маронитского ополченцами. Я приобрел привычку засыпать вечером под звуки стрельбы и минометного огня. Мы также обеспечивали функционирование конспиративной квартиры в городе, которой пользовались, когда бои вокруг базы ливанской армии становились слишком интенсивными.
Около 13:00 23 апреля я собирался залезть в 2,5-тонный грузовик, чтобы ехать на полевые занятия с ливанскими солдатами, когда в воздухе прогремел чудовищный взрыв, буквально подбросивший меня вместе с грузовиком над землей. Мой товарищ по команде, тот самый ливанец, изумленно повернулся ко мне и спросил: "Черт, это что было?"
"Не знаю, но точно ничего хорошего".
Через несколько минут мы получили по аварийной частоте сообщение о нападении на посольство США. В МТТ мы в большинстве своем имели медицинскую подготовку, так что мы похватали свои аптечки, прыгнули в грузовики и джипы, и помчались по изрытым выбоинами улицам мимо разбитых и поврежденных сараев, домов и жилых многоэтажек к находящемуся в двух с половиной милях посольству.
Сцена, которую мы там увидели, была ужасающей. Над семиэтажным подковообразным зданием клубились черный дым и пыль. Когда дым частично рассеялся, я увидел, что весь передний двор и центр фасада были разрушены. Закопченный вход был забит слоем щебня и обрушившимися балконами. Рядом виднелись воронка и обугленное дымящееся шасси фургона, в котором находилось 2000 фунтов (907 кг) смертоносной взрывчатки.
Мы прибыли примерно через двадцать минут после взрыва, но судя по виду, звукам и запахам вокруг посольства, казалось, что он произошел только что. Куда бы ни падал мой взгляд, я видел смерть, боль, разрушения и хаос.
Горстка обезумевших морских пехотинцев в полной боевой готовности охраняла ворота, словно ожидая новых атак. Мы заранее предупредили их по радио, так что, увидев нас, они дали нам пройти. Один из морпехов крикнул нам вслед: "Тут ад кромешный. Нас слишком мало, и мы крайне уязвимы. Боже, помоги нам!"
Первым делом нужно было расчистить дорогу, ведущую к воротам, чтобы могли проехать машины скорой помощи. Затем половина из нас взяла M16 и заняла периметр вокруг посольства. Остальные похватали аптечки и принялись за работу. Из поврежденного здания выходили сотрудники посольства, как местные, так и американцы. Одни были полностью дезориентированы, другие пошатывались и истекали кровью из ран на голове, лицах и других частей тела. Их было так много, что мы не знали, с чего начать. Белая пыль, покрывавшая многих из них, делала их похожими на призраков.
Мы пробирались сквозь покрывающие обширную территорию завалы, куски металла и осколки стекла. Я раскрыл свою аптечку и принялся стирать кровь с лиц и глаз людей, а затем накладывать повязки. Большинство из них были в шоке, у многих были рваные раны.
Ко мне присоединились двое членов моей группы, и мы вместе работали, отыскивая наиболее тяжело раненых, стараясь остановить кровотечение и успокоить их. Мы переходили от тела к телу. Если они были мертвы, мы переворачивали их. Части тел мы накрывали брошенной одеждой, бумагой или чем-нибудь еще, что оказывалось под рукой.
Я был настолько переполнен адреналином, что не замечал хода времени. Но я узнал, что прибыли скорые и пожарные машины, и сотрудники экстренных служб устроили сбоку от посольства временный пункт сортировки. Мы переносили раненых туда, помогали им разместиться на носилках и грузили в машины скорой помощи.