"Это довольно просто. Я все объясню, когда ты доберешься до округа Колумбия".
"Окей, Дэйв. Мне понадобится снаряжение или оружие?"
"Отрицательно по обоим пунктам", ответил Дэйв. "Вся форма и знаки различия, которые ты будешь носить, будут предоставлены AU (African Union – Африканским союзом)".
Я купил комплект старого армейского пустынного камуфляжа, упаковал его в баул, и вылетел в аэропорт Даллес на рейс до Хартума. В очереди на посадку стояла пара парней в зеленых беретах. В одном из них я узнал своего бывшего коллегу по спецназу Ричарда Родригеса и сшиб берет с его головы.
Ричард повернулся, чтобы посмотреть, кто это, и узнал мое улыбающееся лицо. "Чангиз, сукин сын", сказал он. "Какого хрена ты здесь делаешь?"
"Меня наняли держать твою задницу в узде", пошутил я.
"Скорее наоборот".
Другим парнем был еще один коллега по спецназу, Серафин "Серф" Теллез.
Всю дорогу до Хартума мы делились военными историями. На выходе из безупречно выглядящего аэропорта нас встретили двое местных на потрепанном внедорожнике. Они отвезли нас на конспиративную квартиру PAE International в центре города, где Голубой Нил сливался с Белым. Я ожидал, что это будет чуть более чистая и менее захудалая версия Могадишо. Однако город, который я видел через окно, был шумным и современным, удивляющим количеством стеклянных деловых высоток. Местные жители были жизнерадостны и дружелюбны.
Этих положительных впечатлений хватило на три дня, пока мы находились в Хартуме, ожидая двухмоторный самолет, переправивший нас на запад, в Дарфур, что означало "Страна пушного народа", который эмигрировал в семнадцатом веке из Центральной Африки. По большей части она представляла собой полупустынные равнины, по площади примерно равные Испании. Ничего, способного обеспечить производительное сельское хозяйство или экономическое развитие.
Я узнал, что кризис в Дарфуре, который в свой президент Буш в свой первый срок и Международный уголовный суд назвали "геноцидом", коренится в проводящейся в крупнейшей африканской стране, Судане, долгосрочной политике экономической и политической маргинализации неарабского населения. Эту проблему усугубила серия засух, начавшаяся в 1972 году, усилившая опустынивание страны и вызвавшая земельные споры между неарабскими оседлыми фермерами из племен фур, загава и масалит, и арабскими кочевниками.
В середине 80-х годов, когда спонсируемой Ливией арабское расистское движение распространилось на соседний Судан, многие дарфурские неарабские крестьяне почувствовали, что их интересы все более ущемляются. Клин между племенами Дарфура и национальным правительством, где доминировали арабы, был вбит еще больше в 89-м году, когда в результате бескровного переворота власть захватил генерал Омар Хасан Ахмад аль-Башир. Объявив себя президентом, Башир распустил соперничающие политические партии и узаконил на всей территории Северного Судана законы шариата.
На протяжении двух следующих десятилетий президент Башир проводил политику сегрегации неарабов и разделения Дарфура на три отдельных региона, чтобы ослабить племенное единство. Это привело к вооруженному восстанию некоторых племен, начавшемуся в феврале 2003 года, когда две африканские повстанческие группировки – Движение за справедливость и равенство (ДСР) и Освободительная армия Судана (ОАС) подняли оружие против возглавляемого арабами правительства. Повстанцы утверждали, что суданское правительство игнорировало регион Дарфур, оставляя его слаборазвитым и лишив политической власти.
В ответ правительство Башира бомбило деревни, чтобы вытеснить повстанцев. Оно также вооружило арабское ополчение, известное как Джанджавид (или "Конные Дьяволы"), характеризуемое как воинственно-расистская и панарабистская организация, набираемая из суданских арабских племен. Верхом на верблюдах и на вертолетах, вооруженные до зубов, ополченцы Джанджавид штурмовали племенные деревни, грабя, насилуя и жестоко обращаясь с напуганными жителями. Они специально нацеливались на представителей племен фур, загава и масалит. Примерно 1,4 миллиона из них бежали с ферм и деревень, и искали убежища в спешно организованных лагерях беженцев. Кризис в конечном итоге распространился и на соседний Чад, когда 100000 человек бежали в эту отчаянно бедную страну, преследуемые боевиками Джанджавид.
ООН, США и другие члены международного сообщества осудили тактику выжженной земли суданского правительства. Ситуацию в Дарфуре осложняло появление отколовшихся групп мятежников, которые похищали гуманитарных работников и захватывали запасы продовольствия. Многие правозащитные группы, такие как Amnesty International, обвиняли Китай и Россию в поставках оружия правительству Башира в нарушение эмбарго ООН.