— Я не назначал ее. Он сам назначил. Понимаете, мы были там утром, точнее, в полдень.
— Мы?
— Да. Отец позвонил и сказал, что собирается зайти к Мимавету по поводу покупки машины, а так как он считает, что я в них разбираюсь лучше, — и тоже буду ей пользоваться, — предложил пойти на следующий день, в субботу…
— В шабат.
— Да, я понимаю, но отец сказал, что Мимавет не будет возражать, а в другие дни у меня мало свободного времени. В общем, мы встретились на углу Шалом и Мазл Тов…
— С вашим отцом?
— Да. И с ним был друг, рабби Смолл из Америки.
— Рабби Смолл? — В голосе Иш-Кошера не было и намека на удивление.
— Да, рабби Смолл. Дэвид Смолл, по-моему.
— Он был вторым экспертом по машинам?
Рой взглянул на Иш-Кошера. Это издевка? Но лицо инспектора было невозмутимо.
— Они с отцом договорились прогуляться, и он просто пошел с нами.
— Понимаю.
— Мы пришли к Мимавету и говорили о машинах. Он предложил нам выпить, и много говорил о себе, о своей прежней жизни, думаю. Он говорил на идиш, так что я ничего не понял, — одно-два слова, которые я знаю по-немецки. А потом сказал, что если мы вернемся в семь, у него, вероятно, будет для нас машина.
— Но вы вернулись один.
— Да, в общем, отец сказал, что не придет, потому что не хочет, чтобы Мимавет думал, будто ему так уж приспичило. Это было, когда мы уже ушли, как вы понимаете. Я имею в виду, он сказал это не Мимавету, а мне.
— Тогда почему вы вернулись?
— Решил хоть взглянуть на машину, если она есть.
— Но ее не было.
— Вот именно. Но я подумал, что раз мы пришли на встречу, по крайней мере, я пришел, а машины нет, значит, он не выполнил свою часть договора, и это ставит нас в более выгодное положение. Легче будет торговаться.
— Понимаю.
— Но когда доктор сказал, что он спит, и не надо его будить, и что-то вроде того, мол, как можно беспокоить больного человека, — я ушел. Но потом подумал, что стоит написать ему записку и оставить в почтовом ящике. И вернулся.
— М-гм. Ваш отец живет не с вами…
— Нет, в «Кинг Дэвид». Но сейчас его там нет. Он поехал на несколько дней в Хайфу.
— Его адрес там?
— Я не знаю. В гостинице мне сказали, что он уехал в Хайфу. Я не просил адрес. Хотя они, может, и знают.
— Хорошо, мистер Стедман. Все кажется достаточно ясным.
Он поднялся в знак того, что их встреча закончена.
— Это все?
— Может, я еще захочу повидаться с вами, но пока это все.
Он улыбнулся в знак прощания.
— Да, но мой паспорт. Он у вас.
— О, конечно. — Иш-Кошер поднял трубку. — Паспорт… да, паспорт мистера Стедмана. Принеси его, пожалуйста… Что?.. Хорошо, посмотри у него на столе… да, понимаю… Да, наверное… — Он положил трубку и повернулся к Рою. — Человека, который им занимается, нет на месте. А паспорт он, наверное, взял с собой. Мы пошлем его вам по почте.
Когда Рой ушел, он снова поднял трубку.
— Авнер? Иш-Кошер. Молодой Стедман только что был здесь… Нет, ничего особенного, за исключением того, что утром он был у Мимавета со своим отцом, а его отец пришел со своим другом. И кто этот друг, Авнер? Это раввин Дэвид Смолл… Не помнишь? Виктори-стрит, 5… Нет, это тот жилец, которого не было дома, когда мы проверяли всех по взрыву у Карми.
Глава XXXIII
Несмотря на кипу, инспектор Иш-Кошер не был религиозным человеком, но был очень традиционен и четко представлял себе, как должен выглядеть раввин, а рабби Смолл не соответствовал этому представлению. Раввин должен носить бороду и соответствующую темную одежду, желательно черную. Рабби Смолл был без бороды и носил светло-серые летние брюки и льняной пиджак. По крайней мере, раввин не должен ходить с непокрытой головой — рабби Смолл был без шляпы. Иш-Кошер не мог удержаться от легкой враждебности, приглашая рабби садиться.
Инспектор пролистал лежавшую на столе папку, затем поднял глаза и радостно произнес:
— Недавно мы расспрашивали жильцов в вашем доме, чтобы узнать, не ждал ли кто-нибудь посетителя в один из вечеров. Вас не было дома, но ваша соседка, госпожа Розен, сказала, что вы приехали только в тот день, поздно вечером, фактически. Она сказала, что вы раввин из Америки. Однако на карточке в вашем почтовом ящике написано только «Дэвид Смолл». Вы действительно раввин?
— Да, я раввин.
— Тогда почему на карточке не написано «Рабби Дэвид Смолл»?
— Потому что здесь я не раввин.
— Но доктор, приехавший из Америки, вероятно, указал бы свою профессию на почтовом ящике.