— О, миссис Смолл, если это Израиль, все понятно. Я имею в виду, что для рабби это вполне естественно, ему надо посетить это место. Он, наверное, единственный рабби из всех вокруг, который там еще не был. И вот что: Дон Джакобсон, член правления, занимается туристским бизнесом. Держу пари, он может придумать какой-нибудь проект, какой-нибудь трехнедельный тур, где ваш муж будет гидом, и это не будет ему стоить ни цента. Я поговорю с ним.
Тем временем рабби вернулся в комнату.
— Ничего важного, — сказал он Мириам. И Дрекслеру:
— Это очень любезное предложение с вашей стороны — что-нибудь организовать, но мы собираемся не просто съездить, а пожить некоторое время в Иерусалиме.
— Вы имеете в виду именно в Иерусалиме? Вы не собираетесь путешествовать, чтобы посмотреть достопримечательности? И целых три месяца? Зачем?
Рабби коротко рассмеялся.
— Вряд ли мои доводы покажутся вам убедительными, мистер Дрекслер, но попробую объяснить. Песах — наш основной праздник. Мы празднуем его не просто со службой, но со сложным ритуалом, чтобы его урок, философия, на которой основана наша религия, запечатлелись в нашем сознании.
— О, вы все еще беспокоитесь из-за нашего решения не проводить общинный Седер? Видите ли, там были значительные финансовые…
— Нет, мистер Дрекслер, дело не в решении правления, — заверил его рабби. — Есть серьезные аргументы у обеих сторон, хотя, должен отметить, — это вопрос, относительно которого конгрегации обычно должны бы консультироваться с рабби. Нет, я собирался сказать, что ритуал заканчивается пожеланием: «В следующем году в Иерусалиме». В общем, я произносил это в конце каждого пасхального Седера, но в прошлом году это было для меня не пожелание, а обещание, религиозный обет, если хотите.
Дрекслер был поражен, и оставшиеся несколько минут вел себя тихо и почтительно. Но к приходу домой привычный цинизм взял верх, и когда жена спросила о результате визита, он ответил:
— Он говорит, что хочет поехать и пожить какое-то время в Иерусалиме; это у него вроде религиозного обета. Кому он пробует морочить голову? Он просто ленивый и хочет пофилонить. Скопил немного деньжат и решил потратить их.
— Получая жалованье…
— Нет.
— Вы не собираетесь платить ему? — Она была удивлена.
— Он берет отпуск. Тому, кто берет отпуск, жалованье не платят.
— Немножко некрасиво, а? Так решило правление, или это твоя идея, Марти?
— Слушай, Этель, это не мои деньги; это деньги конгрегации. Как казначей я обязан использовать их в ее интересах. Я не могу швырять деньги на ветер только потому, что он — рабби. К тому же, он сам это и предложил.
Она не отреагировала, как и в течение всего вечера, когда во время коммерческих телепередач он вставлял по ходу: «Некоторым, конечно, хорошо, если они могут уехать на три месяца, и их жены согласны с этой сумасшедшей идеей»; или: «Конечно, если он сам оплачивает проезд, у него нет перед нами никаких обязательств. Он, небось, прямо сейчас пишет в кучу конгрегаций, узнавая насчет работы».
Но позже, когда они лежали в постели и он уже засыпал, она сказала:
— Знаешь, Марти, это безумие, конечно, но в то же время и здорово.
— Ты о чем?
— Я имею в виду — бросить все, и просто уехать…
Глава IV
— Он просил три месяца отпуска, и они дали ему три месяца отпуска. — Харви Кантер перебросил одну ногу через ручку кресла, запустил руку в шапку седых волос и обратил синие навыкате глаза на своего шурина, Бена Горфинкля. — Так почему ты считаешь, что они подложили ему свинью?
Харви был женат на старшей из двух сестер и на добрых десяток лет старше Горфинкля — за пятьдесят. И он, и жена относились к младшим родственникам несколько покровительственно. «Таймс-Геральд» в Линне, где он был редактором, могла уместить в один абзац новости высочайшей государственной или международной важности, а введению в должность чиновников местного благотворительного общества посвятить две колонки. Он писал передовые статьи, отражавшие закоснелое консервативное республиканство владельцев газеты, но в частной жизни был левым радикалом, агностиком и вообще не проявлял должной почтительности ни к чему — особенно к связи его шурина с храмом в Барнардс-Кроссинге, которую он находил весьма забавной.
— Но без оплаты, а этот парень не мог накопить много денег.
— Ты, вроде, говорил, что рабби сам этого хотел.
— Я сказал, что Марти Дрекслер так нам это изложил.
— Думаешь, соврал? Он кто, банкир?