Владимир Батаев, Дмитрий Тихонов
В Последней Гавани
В Последней Гавани
Корд метался по лесной опушке, как зверь в клетке. Пять шагов в одну сторону, столько же обратно, и при каждом развороте поглядывал в мою сторону. Взгляды были весьма выразительны и кому-то другому могли бы помешать спокойно сидеть на ветке, заставив поторопиться. Я вполне мог представить, какие мысли мельтешат внутри черепа юноши — мол, размяк старик, не решается выйти за пределы Леса, собирается с духом. Эх, молодость, молодость. Полчаса погоды не сделают, в крайнем случае, потом наверстать можно. А вот хорошенько всё обдумать, прежде чем сломя голову нестись неизвестно куда — это может сэкономить куда больше времени.
Если у сбежавших сопляков есть хоть капля мозгов, то в Столицу они не пойдут. А мозги хоть у кого-то из них должны работать — иначе не прошли бы они незамеченными мимо пограничников, даже мне такое удаётся только в половине случаев. А если глупость всё же восторжествовала, то сейчас они уже в казематах под Храмом, ведут занимательные беседы с экзекуторами. И смысла нам туда соваться нет, слишком поздно, придётся посылать отряд зачистки, и то не факт, что проблему удастся решить даже таким способом. В лучшем случае, если и удастся убрать всех, кто узнал что-то лишнее, новый Священный Поход всё равно обеспечен. Ну да это ладно, отобьёмся, не впервой. Лес поможет.
Я прикоснулся к болтающейся рядом лиане. Она шевельнулась под моей рукой, но не обвила запястье, не сдёрнула с ветки, опутывая тело и ломая кости. Лес знает своих жителей — определяет по запаху или как-то иначе, чем лианам нюхать-то? Метод не так важен, главное, что распознавание свой-чужой работает. А вот того, чтобы тело испускало нужные флюиды, можно добиться и искусственным путём — в смысле, наделить этим того, кто не обладал таким свойством от рождения. Хватит ли на такое возможностей иерархов? Уж хотя бы репеллент на основе крови пленников сварганить сумеют наверняка. И тогда вся армия храмовников спокойно пройдёт сквозь Лес, который будет для них не опаснее обычных деревьев, и доберётся до наших селений.
Эх, вот ведь угораздило юнцов сбежать. Приключений захотелось, мир повидать. А нам теперь расхлёбывать. По-человечески я их, конечно, понимаю, да и сам в молодости немало глупостей понаделал — но только после того, как прошёл соответствующее обучение и был уверен, что живьём инквизиторы меня не захватят. Одно дело рисковать своей собственной шкурой — это свойственно всем людям, особенно в юности, когда гормоны играют, затмевая рациональное мышление. Каждый должен хоть раз почувствовать, что его жизнь находится на острие меча и зависит только от собственной ловкости и удачи — и какое упоение испытываешь, когда выворачиваешься из такой ситуации живым! А кто всю жизнь просидел в полной безопасности за стенами убежища — считай, и не жил. Но не подставлять же при этом под угрозу весь свой народ!
Что ж, если молодняк пленили храмовники, значит, в Лес я не вернусь. Потому будем исходить из предпосылки, что они пошли не в Столицу, а куда-то ещё. О каких местах им ещё известно? Что могло заинтересовать юнцов?
Я щёлкнул пальцами и спрыгнул с ветки. Молча прошёл мимо Корда и зашагал дальше.
— Ты куда? — изумился он.
— В Последнюю Гавань, — коротко бросил я, не оглянувшись. Я и без того слышал, что Корд движется следом.
Два существа мчались с такой скоростью, что за ними не угнался бы и всадник. Останавливались не более чем на пять часов в сутки, чтобы быстро перекусить и недолго поспать. Если бы кто-то задался целью отметить их путь на карте, получилась бы идеально прямая линия, иногда делающая петли, огибая города и посёлки, ведущая от одного края таинственного Погибельного Леса к портовому городу, известному как Последняя Гавань.
Город этот пользовался лишь чуть менее дурной славой, чем Лес, но был не в пример более хорошо известен — в первую очередь, как пристанище всякого отребья и бандитов, которых более не желали терпеть в иных местах. А в проповедях иерархов Храма Гавань именовалась не иначе, как гнойник на теле империи, который следует выжечь калёным железом — вот только до дела руки так и не доходили. Иерархи не были глупы и прекрасно понимали, что весь мусор нельзя уничтожить и где-то должна иметься свалка — и лучше знать, где она находится и контролировать в меру возможности происходящее там. Поэтому город, где закон вершит сталь, а не судья Храма, где за золото можно купить всё — как поддельные святые мощи и реликвии, так и самые настоящие головы отдельных храмовников и инквизиторов, особо насоливших кому-то, не говоря уж о ближних своих любого пола и возраста по вкусу и в зависимости от целей приобретения, облачённых исключительно в кандалы, не скрывающие их тела от взора Всеединого и покупателей — продолжал существовать и пополняться новыми жителями, прибывающими туда добровольно или не имея иного выбора.