— Мы не можем его отпустить, — произнёс Сэм не своим голосом. — Он — часть нас. И не хочет уходить. Присоединяйтесь. Отриньте животную природу. Отбросьте агрессию. Вы ощутите прелесть солнечных лучей на листьях, почувствуете наслаждение поглощения воды корнями. Умиротворение роста, восторг цветения…
— Что он несёт?! — воскликнул Алексей.
— Разум создан для постижения гармонии, — продолжало нечто вещать через Сэма. — Человеческий мозг несовершенен, ограничен, суетлив. Только слившись воедино с нами, вы поймёте всю глубину единения с природой.
— С корнями в голове?! — взвизгнула Катя.
— Вы смотрите поверх, не заглядывая в суть. Корни, стволы, крона — лишь части целого, части нас. Мы всё это и много большее. Мы везде, мы — всё вокруг. Мы — весь мир.
— Кажется, я начинаю понимать, — пробормотал Николаев. — Это лес, он разумен. И он поглотил Сэма и остальных, сделал их частью своего сознания. Они сами стали лесом.
— Как такое может быть? — не понял Алексей. — Разумные деревья? Разумный лес?
— Может, он и не был разумным в полном смысле слова, — пожал плечами капитан. — Не обладал самосознанием. Но нервная система у него точно должна была иметься. У земных растений подобного нет, но параллельная эволюция не гарантирует полного совпадения.
— А потом он как-то врос в мозги кого-то из учёных, — продолжила Катя. — Может, кто-то из них погиб и его похоронили, а корни включили его мозг в свой симбиоз до того, как нервные клетки успели умереть. И лес обрёл разум. Который позже дополнил и расширил за счёт других людей.
— Зачем деревьям разум?! — возмутился десантник.
— Ни за чем. Случайность, цепочка совпадений. Так и происходит эволюция, — отозвалась женщина.
— А террорист?
— Он здесь. Он часть нас. Его память очень помогла. Вы хотели уничтожить нас. Он знал, как защититься. И мы тоже узнали, — произнесло то, что раньше было Сэмом.
— А ведь не стань этот ненормальный эко-маньяк частью коллективного разума сельвы, всё могло бы сложиться иначе, — протянул Николаев.
— Присоединитесь к нам. Станьте нами. Ваши мысли будут нашими мыслями. Мы решим, что было верно. Мы обретём гармонию.
— А если мы откажемся?
— Это всё равно случится. Сопротивление только затруднит процесс.
Молчавший до этого Карл перекинул автомат вперёд, но зеленолицые были быстрее. С дерева метнулись две кнутоподобных лианы и, обвив парня, утащили его вверх. Автоматная очередь бесполезно стегнула по листве. Алексея постигла та же участь, хотя он и не пытался открыть огонь.
— Ваши действия подтверждают мнение нашей части, ранее известной как Грег Грин, — изрёк Сэм.
— Кэп, у меня появилась сумасшедшая идея, — прошептала Катя. — Этот коллективный разум сельвы враждебен в основном из-за присутствия в его составе Зелинского. Он подавляет остальных своими более агрессивными императивами. Сознания учёных не могут ему противостоять. А десантники… ну, вы сами понимаете, что мозги — не самая сильная сторона этих ребят. А Грег всегда умел убеждать в своей правоте, подавлять собеседника.
— И к чему ты клонишь? — осведомился Николаев, уже догадываясь об этом.
— Ну, мы могли бы справиться с ним, взять всё под свой контроль. Это же будет огромный прорыв в науке! Одна только возможность перемещать человеческий разум в деревья. Это ведь практически бессмертие. А учитывая возможность создавать человекоподобные тела… Открытия в ксенобиологии, генетике, нейрохирургии и даже психологии. Мы не можем допустить, чтобы эта планета стала закрытой зоной, а человечество так ничего и не узнало.
— И ты готова пожертвовать собой? — уточнил капитан.
— Это ведь всё-таки не смерть. Просто жизнь в ином качестве. Не уверена, что мне понравится ощущать себя деревом или даже целым лесом… Но в конце концов, какой у нас выбор? Вряд ли нам позволят просто уйти. Так что лучше нам подготовиться к грядущему и суметь взять контроль над общим разумом, а не стать информационным придатком.
За то время, пока они говорили, люди-растения успели притащить на поляну три наполовину сформированных кокона.
— Ваш друг умирает, — произнёс Сэм, а один из зеленолицых указал при этом на Барта, лежащего на земле там, где его уронили десантники. — Он может жить, став частью нас.
Николаев задумчиво взглянул на раненого пилота, потом пристально посмотрел на Катю. Кивнул каким-то своим мыслям.
— Решайте, кэп, — выдохнула женщина.