Сжечь меня? Почему? Я ведь рассказала им правду? Я попыталась их предупредить! Спасти это сборище носатых уродцев?! Сжечь меня? Как они смеют?!
Наполненный гневом взгляд буравил зеленые лица скачущих вокруг столба дураков.
Ведь это я их придумала! Я дала им всем жизнь! Сжечь своего создателя?! Кучка неблагодарных зверей, не достойная существовать. Ио — никчемная планета! Стоило ее придумывать?! Нет! Будь моя воля, я стерла бы ее с лица вселенной вместе со всем мусором, что на ней развелся. Выделила бы файл и нажала удалить. С «шифта»!!!
Гоблины на мгновение притихли. Кажется, я сказала все это вслух.
— Успокойтесь, — Окке добродушно улыбнулся соплеменникам, — всего лишь очередное доказательство эльфийского влияния. От остроухих манией величия заразиться — раз плюнуть.
Старый советник подошёл к веткам и подпалил их угольком из трубочки.
Как они могут так поступать? Как можно быть такими жестокими? Такими бездушными?
Гнев спал, ему на смену пришли слезы. Что мне оставалось, кроме как рыдать от собственного бессилия? Легкий дымок, поднимающийся от разгорающегося костра, лез мне в глаза. Возможно, я задохнусь раньше, чем почувствую боль от первых ожогов. Это было бы лучшим выходом сейчас.
Радостные лица. Зеленые маски на диком карнавале отчаяния.
А виноваты ли они? Ведь именно я сделала их такими. Они такие, какими задумывались: мелочные, жадные, злобные, трусливые. Они — идеальные враги для героев, смерть которых читатель встретит радостными рукоплесканиями. Уродцы, жрущие противную слизь, враги всего живого, приспешники зла. Целая раса, созданная для того чтобы умереть, и не просто умереть, а издохнуть животной смертью под фанфары, восторженные крики и свадебный поцелуй на фоне заката.
Это действительно мой мир. Моя вина и моя ответственность. Я сделала гоблинов противными, а эльфов жестокими, я принесла под розовые облака Ио войны и смерть, создала болезни, пороки, создала зло… Глупо обвинять творение в оплошностях творцах. Глупо надеяться на пощаду со стороны тех, кого обрек на гибель.
Дым становился все гуще, лез в лицо, белой пеленой застилая глаза. Воздуха не хватало, еще немного, и мое путешествие завершится. Сквозь гвалт толпы и треск огня еле слышным шёпотом звучит одинокое «Простите».
========== Без имени ==========
Шёпот потрескивающих веток, горячее дыхание полыхающего пламени, оставляющее на ногах алые следы поцелуев, обволакивающий, точно саван, дым. Не могу кричать — рот заткнули какой-то тряпкой. Не могу ничего разглядеть сквозь серую дымовую завесу. Я сжалась до размеров собственного мозга, распалась на тысячу мыслей. Я умираю? Отчего это происходит? Мир убивает создателя? Почему? Это закон вселенной? Ведь животные тоже со временем вытесняют престарелых родителей с охотничьих территорий. Дети выживают отцов и матерей из квартир. А может, мир желает освободиться? После моей смерти больше ничто не будет сдерживать его, не будет диктовать волю извне. Но что изменится в судьбе этих существ? Со мной или без меня они исчезнут. А тот поцелуй с Пашей? Хотела бы я его повторить. Всё получилось бы иначе в следующий раз. Хотела бы обнять папу с мамой. Хотела бы попрощаться. Хотела бы жить…
— Прекратить! — властный голос пронесся над площадью, заставляя разом умолкнуть все крики и возгласы.
Слезящиеся глаза и дым не позволяли обозреть происходящее, но испуганный ропот толпы говорил о многом. Кажется, происходило что-то важное. Жар под ногами пропал. И пускай легкие ещё болели от гари, а ноги от ожогов, я поняла, что смерть в очередной раз откладывается. Вот только на сколько? Минуту? Десять?
— Что здесь происходит? Окке, я к тебя обращаюсь!
Я всё ещё не видела говорившего, но, судя по высоте, голос принадлежал женщине, а по стилю речи — человеку или же эльфу. Среди приспешников зла и тех, и других было немного, и всё же лишь одна из них могла вот так запросто говорить с советником Черной Королевы.
— Простите, блистательная госпожа. — Менторский тон старого гоблина сменился на жалобный, наполненный смятеньем. — Мы изловили шпионку и собираемся её покарать. Если дым оскорбляет ваш божественный нюх, мы с радостью её утопим. Флип, принеси помойное ведро!
— Кому сказано прекратить!
Что-то разорвалось, совсем недалеко от меня. Взрыв был не сильный, но достаточный для того чтобы разогнать дымовую завесу. Всё именно так, как я и предполагала: женщина стояла на ступеньке одной из лестниц. Ну, как стояла? Парила над землей. В своё время мне пришло на ум, что драться на каблуках — слишком жестокая участь даже для злодейки. Вот и научила её летать. Рядом с ней угрожающе скалили зубы два крупных черных волка Харт и Ганк — извечные спутники Черной Королевы. Иронично. Из всех персонажей моей истории этого я хотела видеть меньше всего.
— Вы ловите шпиона и лишаете меня возможности допросить его?! — За какую-то секунду повелительница тьмы преодолела сотню метров, буквально взрезав воздух, и сейчас грозно нависала над Окке.
— Но, милостивая госпожа, она ведь самка. К тому же гоблин, — попытался оправдаться советник. — И она сумасшедшая. Гоблин, считающий себя демиургом! Такой мании величая свет не видывал. — Старику вспомнилась участь прошлого советника. Он не хотел быть разорванным волками темной повелительницы, оттого изворачивался как мог.
— Молчать, Окке. В Проклятых Землях я решаю всё. Захочу, вы будете почитать её как демиурга. А сейчас прикажи разобрать это безобразие. — Палец указал на костер. — Флип, — летчик вытянулся в струнку, насколько это позволял кривой позвоночник гоблина, — доставишь эту самку в мои покои. Она мне интересна.
Черная Королева скрылась, буквально растворившись в воздухе и оставив своих маленьких слуг трястись от страха и благоговения. Меня вмиг отвязали от столба. Толпа, ещё недавно готовая меня сжечь, теперь только что пылинки с меня не сдувала. Окке же бережно вытирал краешком плаща мои закопченные щеки. Даже нос мне высморкал.
— Ты ведь не сердишься, правда? — Гун упала мне в ноги и, несмотря на сопротивление, умудрилась несколько раз их поцеловать. — Я отдам тебе всё что хочешь, только умоляю, прости глупую Гун.
Мне нечего было сказать ни ей, ни остальным. Хоть смерть в очередной раз и обошла меня стороной, горький осадок последних минут никуда не делся. Груз вины, что я взвалила на себя, всё ещё ощущался, тяготил, жег сильнее волдырей на ногах, а созданный мной мир резал глаза сильнее копоти. И где-то в глубине измученной души таилась мысль, которая с остервенением рвалась наружу.
Почему я не умерла?
Слишком много испытаний. Слишком больно. Слишком страшно и слишком жестоко. Особенно для человека, ни разу в жизни не смотревшего в глаза смерти. Ведь в теле зеленой гоблинши по-прежнему трепетало сознание девушки из Владивостока. Я не герой, не Мириэль, не Сигурд и даже не Йон. Те удары судьбы, что закалили их, заставили сиять в мире Ио, превратили мою душу в тлеющий уголек, готовый погаснуть от малейшего дуновения. И ожидание этого дуновения было тягостнее самой смерти. Быть может, каприз Королевы продлится недолго, и я наконец-то обрету пускай не долгожданное возвращение, но хотя бы покой. Пусть даже он будет вечным.
***
Я стояла на пороге личных покоев Черной Королевы. Флип куда-то улизнул, сославшись на необходимость покормить нетопыря. Несколько осторожных шагов по гладко начищенному полу привели меня в центр круглой залы.
— Ты долго, — глас эхом разносился по комнате. — Проходи. Стоять! Давай-ка сперва в ванну. Харт, проводи-ка нашу гостью в купальню.
Один из волков подскочил ко мне и, ухватив за штанину, поволок к одной из многочисленных дверей, точно окна порталов размазанные по стенам.