Я хотел быть тем самым лучшим другом. Но я не был. Я был влюблен в нее безнадежно и отчаянно, как любят, наверное, раз в жизни. Безнадежный идиот. Отчаянный придурок.
Шум воды приносит, наконец, забвение. Красота, как мне того хотелось бы или нет, полностью поглощает меня. Больше не существует боли, а даже если и есть… что с того? Небо покрывается закатными красками, ставя точку в сегодняшнем дне и унося несбывшиеся надежды куда-то за горизонт. Завтра она в последний раз Чейз. Завтра начнется новая, возможно, более счастливая страница ее жизни.
Я все еще повторяю, что мы друзья. Я все еще помню, что счастье можно получать лишь с приходом счастья другого человека. Я все еще знаю – для того, чтобы понять меня, олимпийцы обязаны были сломить меня. И я даже зла на них не держу. Почему-то бесконечно спокойно и тихо. Я свободен, наверное? Чейз, ты освободишь меня?
– Я знала, что найду тебя здесь…
========== 7. ==========
VII
Три года назад
Я бреду ни жив, ни мертв. Кажется, руки начали подрагивать еще в такси. Я спешил, рвался к ней, потому что знал, что должен. Еще два квартала и я у ее дома. У нашего дома. Вспоминая всю неделю, прожитую с Аннабет, на душе становится не так уж боязно и страшно. Все же она просыпалась рядом со мной, улыбалась заспанной улыбкой, смеялась и даже издевалась надо мной как раньше. За эти несколько дней я понял, что нет никакой разницы в том друзья мы или парочка, живущая вместе. Она – по-прежнему подкалывает при каждом удобном случае, читает свои книжки, и… боится кошмаров, принесенных Тартаром.
После поиска я и сам не мог отвязаться от мысли, что по-прежнему вижу ненавистные морды монстров, ее обескровленное лицо, кровавые следы. Снова и снова испытываю муки, которые пришлось пережить, чтобы, в конце концов, вернуться к нормальной жизни. Это наше время. Мы просыпаемся от кошмаров. Каждую ночь играем в слова, или снова дурачимся, но факт остается фактом – Тартар не отпускал нас и вряд ли когда-нибудь отпустит.
Я запускаю руку в карман куртки, нащупываю прямоугольную коробочку и снова улыбаюсь как идиот. Нет. Все случится именно сегодня, я устал откладывать это. В конце концов, мы нарываемся на неприятности, мы полукровки, а жизнь эта полна опасностей. И каждый раз бояться снова потерять ее, считать часы до того, как какой-нибудь монстр попытается убить нас, больше не в моих силах. Если не сегодня – то никогда.
Аннабет должна сказать «да». Мы ведь уже обсуждали наше будущее, рисуя его какими-то новыми, невообразимо чистыми красками. Должна. Но кто знает? Воображала на всю жизнь останется для меня загадкой. Девушка с глазами цвета серого, грозового неба, не имела ни единой лазейки, за которую я бы мог зацепиться.
Я сворачиваю в переулок и останавливаюсь у домофона. Боги бессмертные, кто знал что это так сложно?! Я опираюсь рукой о стену, сжимаю в руках букет, сминаю карман куртки, в тайне надеясь, что коробочка выпала по дороге. Но это не так. Она все еще со мной, черт ее дери.
Возьми себя в руки, Джексон. Это все же Воображала. Ты знаешь ее пять лет. Вы пережили столько, сколько не переживала еще не одна парочка в мире смертных. И вы заслужили это. Право на счастье. Право на нормальную жизнь. Давай, улыбнись. Приободрись, парень. Это твоя будущая невеста. И в голове вспыхивает ее безупречный, белоснежный вид… Голова кружится от нахлынувшего счастья и желания закружить ее. Я набираю номер квартиры, считая чертовы гудки.
Первый. Первый раз, увидев тебя, она предупредила, что ты пускаешь слюни. Предупредила? Постаралась, кольнут побольнее. У Воображалы острый язык и строгий ум.
Второй. Дважды ты потерял ее, потому что был слишком слаб. Никто и никогда больше не сможет этого сделать. Я не позволю. Сжимаю букет с цветами, так, словно это все их вина. Аннабет, наверняка, назовет его веником. Я улыбаюсь.
Третий. Она поцеловала меня спустя три года, после нашего знакомства. Но я почему-то не придавал этому никакого значения. Дурак, наверное?
Четвертый. Сердце почему-то пропускает удар. Волнение. Я начинаю переживать за нее.
Пятый.
А за ним шестой и седьмой, что надрываются во мне гулким биением сердца. Я с ужасом набираю номер квартиры снова и снова. Не снова. Вы не можете снова отобрать ее у меня. Прошу. Не снова.
Но никто не открывает. Одиночные гудки обрываются на высоких нотах. А потом, дверь вдруг сама открывается и я, налетев на незнакомого человека, несусь вверх по лестнице. Сколько пролетов? Даже не вспомнить. Знаю, что еще один этаж и я окажусь около нашей квартиры. Ты сможешь. Вдруг ничего и не случилось? Аннабет может постоять за себя. Но кого я обманываю? Жизнь полукровки никогда не бывает спокойной. Должен быть уверенным, сильным. Она нуждается во мне. И только заметив открытую дверь квартиры, понимаю: я не смогу увидеть это. Если это произошло. Я слишком слаб для этого.
Шаг. Сделай этот чертов шаг. И я резко дергаю дверь на себя. Одежда, книги свернутые с полок, осколки стекла, битая посуда. Все настолько нереально, что все сводится к тому, что я ошибся дверью. Но нет. Вот наша кровать, что завалена обрывками фотографий, вот перевернутый стол, ноутбук. Мои вещи, вещи Аннабет. Не разобранные после переезда коробки, что вместе с содержимым валяются на полу. Но когда я поднимаю голову вверх… Все меняется.
Спина Аннабет вздрагивает, словно она тихо смеется. Она обнимает себя руками, пытаясь защитится от невидимых демонов, что бродили вокруг. Из головы вылетает: зачем же я пришел сюда? Кольцо в кармане становится десятитонным, давит вниз, к земле.
– Аннабет…
Она вздрагивает. Поспешно вытирает слезы, прячет забинтованные руки, и оборачивается ко мне.
– Привет. Не знала, что ты так скоро вернешься, – будничным голосом начинает Воображала.
Я медленно, крадучись подхожу к ней, осматривая, нет ли других, более серьезных ранений. Грозовые глаза вздернулись пеленой слез.
– Что произошло? – тихо спрашиваю я, беря в ладони ее лицо.
– Уборка в самом разгаре. Можешь помогать, Рыбьи Мозги.
Она отворачивается, убирая мои руки, словно нехотя.
– Не надо.
– Скажи мне, что произошло? – встряхивая ее за плечи, спрашиваю я.
– Я разозлилась, – хрипит Воображала, – доволен?
– И поэтому…
– Да, – ее голос срывается на крик.
– Аннабет…
– Что ты хочешь, Джексон?! Почему ты всегда пытаешься вывести меня?! – ее крик, словно воск, забивается в уши,.
Слова хлестнули меня по лицу. Я разжимаю пальцы, и девушка вырывается, склоняясь над разбросанными вещами. Я смотрю на ее вздрагивающие плечи, спину выгнутую дугой, золотые, растрепанные волосы, но почему-то не узнаю в ней свою Воображалу. Почему-то мне хочется кинуться обнимать ее, но я по-прежнему стою на ногах. Почему-то мне хочется объясниться с ней, но я по-прежнему замер, снова и снова слыша ее крик.
Внутри горит пламя обиды. В кармане то, ради чего я несся сюда сломя голову. Я хотел сделать тебе предложение, я хотел , чтобы ты была моей.
– Я устала, от всего этого Перси… Устала, слышишь?! Почему я должна ежеминутно боятся за свою жизнь? Почему должна сходить с ума, боясь, что случиться непоправимое?! – От шепота к крику.
Это выворачивает наизнанку, но на лице не промелькнуло ни единой эмоции. Я спокоен. Наверное, просто шокирован.
– Мы же вместе, – тихо говорю я. – Всегда были, всегда переживали это, но не сдавались. Поэтому мы и выжили в Тартаре.
Но она срывается на крик, закрывая уши. Словно дикий, загнанный зверь, она пятиться и снова кричит, когда я пытаюсь выхватить ее руку. Как будто это я причиняю ей боль.
– Ты не видишь, что ли? Мы обречены, Перси! Я не могу видеть, как ты каждый раз умираешь… Это невыносимо!