Протянув нужную сумму, Вольский ждал, пока на него обратят внимание. Паренек продолжал пожирать взглядом Свету, машинально хватая купюры. Вскинув одну бровь, Костя откашлялся. Поняв, что его поймали за разглядыванием чужой женщины, парень смутился и, быстро пересчитав деньги, удалился, успев бросить последний взгляд в квартиру Зависть открыто читалась в его взгляде.
Слегка задумавшись, Костя понял, что кажется он сам себе немного завидует. Эта Пташка обещала массу удовольствий, несмотря на колкий язычок, с ней было легко и весело. Вот только фраза «один раз» не устраивала Вольского. Костя решил, что надо попытаться убедить девушку изменить свое решение.
Ужин был вкусным, особенно когда долго не ешь перед ним. Настроение было отличным, особенно после долгого качественного секса и душа. Толику веселья добавлял хмурый Костя, который уже дважды вынужден был обрывать свои сексуальные атаки. Поглощая китайскую лапшу с овощами и мясом, я скрывала улыбку.
— Довольна, что опять вышло по-твоему? — фыркнул Костя, качая головой при виде моей лукавой улыбке.
— Да, — не таясь, довольно отвечаю я, кладя очередную порцию пищи себе в рот.
— Ты Лиса, а не Пташка, да? — усмехнулся мужчина, ловко пользуясь палочками для еды.
— Как видишь, судьба посылает сигналы, что секс между нами плохая идея, — вскинув брови, произношу я, не глядя на Костю.
— Посмотрим, — отвечает мужчина, смеясь и продолжая жевать мясо.
После ужина Костя повел меня в свою спальню. Отказаться было невозможно. Хоть я и повторяла ему, что секс между нами идея так себе, но наслаждалась им сполна. Повалившись на широкую кровать, я подставила руку под голову и устроилась поудобнее. Мужчина глядя мне в глаза эффектно скинул шорты и, оставшись абсолютно голым, присоединился ко мне. Я не выдержала такого театрального жеста и рассмеялась в голос. Улыбающийся Костя тоже растянулся рядом со мной, кладя ладонь на мой зад.
— Спина болит, — пожаловалась я, чувствуя, что рандеву в авто еще долго будет напоминать о себе в моем не молодеющем организме.
Костя стал мягко разминать мою поясницу одной рукой, прижавшись всем телом сбоку. Еще мгновение, и россыпь поцелуев понеслась по моему плечу, а массажирующая рука стала опускаться ниже места основной работы.
— Поясница выше, — тихо говорю я, намекая на массаж.
— А что? Попка не болит? — удивленно шепчет Костя.
— Болит, — со вздохом признаю я, постанывая от массажа уже в новом месте.
— Вот видишь, — довольно говорит мужчина, целуя мою щеку.
Вскоре массаж переходит в откровенную ласку моей филейной части, и вот поцелуи уже глубже, а объятья жарче.
— Теперь не сбежишь, и никто тебя не спасет, — сквозь поцелуй прошептал мужчина, поворачивая меня на спину.
— Кто сказал, что я нуждаюсь в спасении? — фыркнула я, чувствуя возбуждение Кости, и как мое тело откликается на это, словно сумасшедшее.
Вольский был умелым любовником, сегодня в лесу я это поняла сполна. Теперь же в спокойной обстановке и на удобной кровати мужчина чувствовал себя вольготно и пользовался простором ложа.
Повалив меня на спину Костя лег сверху продолжая целовать. Я не люблю, когда на меня давят в прямом и переносном смысле, и поэтому быстро изворачиваюсь, оказавшись на нем.
— Я хочу быть лучшим на Свете, — вскинув брови, произнес мужчина, вновь повалив меня на кровать.
— Кость, я хочу сверху, — быстро пробормотала я, сквозь поцелуй.
— Нет, — коварно ответил Вольский, располагаясь между моих ног. — Сейчас мое время быть сверху.
— Кость, — брыкаюсь я, не желая поддаваться.
Вдруг оказываюсь на животе с приподнятым задом. Жесткий шлепок обжигает меня, и пока я, нахмурившись, прихожу в себя, Костя успевает надеть защиту.
— Я сказал, что сверху буду я, — произнес мужчина, кладя свои ладони на верхнюю часть бедер и большими пальцами раскрывая меня для себя. — А ты просто будешь кончать.
В ответ я успела лишь всхлипнуть, когда Костя начал погружаться в меня. Чем хороша позиция сверху — это контролем проникновения. Оказавшись под любовником, мне приходилось подстраиваться под его темп и желания. Вольский же с разбега задал такой ритм, что я прикусила простынь, отчаянно чувствуя трение внутри себя. Эти резкие рывки словно поршень толкали меня в пропасть. Ни стонов, ни всхлипов я сдержать не в силах. Руки на бедрах стали крепче сжимать меня, а волны удовольствия захлестывали словно цунами.