- Хорошо, я согласен.
- Что «согласен»? – не поняла Лорри, поскольку не рассказала еще и пятой части того, что собиралась.
- Ну, вы только что сказали… - угрюмым и мрачным голосом начал Шертес, - что желаете остаться со мной, а потом перечислили огромное количество фактов с намеком на то, что если я не соглашусь оставить вас здесь, то вы все эти факты сообщите заинтересованным лицам…
- А? – только и смогла выдавить Лорри.
- Я сог-ла-сен! – по слогам повторил Шертес, а потом голосом, в котором слышались нотки отчаяния, добавил: – Вы загнали меня в угол. Я не могу убить вас и не могу допустить, чтобы все то, что вы знаете, узнал кто-то еще.
- Ты что дурак?! – заорала Лорри, забыв обо всем на свете. – Ты что совсем придурок?! Я вообще не это хотела сказать! Я хотела тебе сказать, что хочу здесь остаться, вернее, совсем не хочу здесь остаться, но…
- Хотела, не хотела, хочу, не хочу… - с надрывом в голосе, сжав голову руками, простонал Шертес. Лорри, с каждой секундой зверея все больше и больше, с яростью смотрела на бывшего муженька. Ни его трагическая поза, ни нотки страданий в голосе, не могли ее обмануть, поскольку она его знала, как облупленного. Сомнений не было: Шертес, вовсю, прикалывался и веселился.
- Свинья! Мерзкая, противная свинья! – прошипела Лорри, и гордо двинулась прочь из комнаты. Она успела сделать всего два шага, когда Шертес остановил ее.
- Могу я поинтересоваться, кто такая Свинья, именем которой вы меня только что назвали? – любезно поинтересовался он. При этих словах Лорри вдруг прыснула от смеха.
- Дежа вю, - уняв свой неожиданный смех, пробормотала она, - похоже, наша история движется по кругу.
- Итак… - напомнил о себе Шертес, внимательно всматривающийся в ее лицо и вслушивающийся в ее слова. Лорри широко улыбнулась. Если в первый раз, объясняя значения слова «свинья», она сильно покривила душой, то сейчас она этого делать не только не собиралась, но даже, наоборот, хотела «поддать огоньку» в свое объяснение.
- Вы же знаете, что во всем мире, символом неблагодарности являются клари. Самка клари подбрасывает своих детенышей в логово крупных и свирепых хищников, зная, что ее малышей они не убьют. Детеныши клари умеют мгновенно менять свой запах, становясь неотличимыми от малышей, находящихся рядом. Эти детки клари растут, растут, по одному сжирая маленьких детей хозяев. Нередки случаи, когда они убивали и приемных родителей… это я к чему, - резко оборвала себя Лорри. – Так вот свинья, это некая разновидность клари, у которой, вместо мягкой пушистой шерстки - грубая, колючая щетина. Вместо милой приятной мордочки – вытянутое рыло с клыками. Вместо черненького носика – приплюснутый розовый блин с двумя огромными дырками, из которых бегут сопли, а глазки выглядят просто крошечными, поскольку задавлены пластами жира!
Шертес молча смотрел на Лорри, и она могла поклясться, что он мысленно пытается воссоздать нарисованный ею образ животного.
- И что же вы находите во мне общего с этой самой «свиньей»? – вкрадчиво и с легкой угрозой в голосе, спросил он. Но Лорри не испугалась.
- Я говорю не о внешности, а о моральных качествах, - высоконравственным тоном пояснила она. – Только самая настоящая свинья так смогла извратить предложение о безвозмездной и искренней помощи, что оно звучит, как… как… - Лорри не могла придумать подходящего сравнения, поскольку Шертес настолько все перевернул с ног на голову, что ее предложение было похоже на шантаж, принуждающий его к близости с ней. – Что оно совершенно искажает смысл моего предложения, - наконец, подобрала она подходящие слова, и плевать, что такая формулировка даже на миллиграмм не отражала те чувства, что бурлили в ее душе, она была рада, что хоть что-то смогла сказать. – И могу вас успокоить, - достаточно ехидно продолжила она, - я не только не потребую от вас исполнения супружеских обязанностей, я, наоборот, поставлю отказ от любых ваших притязаний по исполнению этого условия во главу угла. Так что можете спать спокойно, не опасаясь, что я ворвусь в вашу спальню, пытаясь вас привязать к кровати для совершения насильственных действий… - Лорри чуть не откусила себе язык, пытаясь остановить свой словарный поток. Такое с ней происходило часто. Разозлившись или чему-то, возмутившись, она теряла над собой контроль, высказывая все, что в этот момент приходило ей в голову. Сейчас случилось то же самое.