Со всеми этими хлопотами она совсем не подумала о прошлом вечере, и вот теперь, идя по коридору, она пыталась вспомнить, не совершила ли она чего-либо неприличного, за что ей могло бы быть стыдно. Последнее, что она помнила – были ее рыдания, когда она рассказывала о девочке-шагарре. Решив, что ее слезы были вполне простительными, она открыла дверь и зашла в комнату, в которой сидел один Сергей.
- Ух-ты! – простодушно восхитился он, - настоящее сари!
- Что-то это «сари» больше напоминает шторы из квартиры какой-нибудь бабульки! – тут же добавил он въедливым голосом, и Лорри поняла, что это Эг высунул свой нос.
Лорри величаво сбила с плеча несуществующую пылинку и сказала сквозь зубы, едва сдерживаясь от злости:
- Если еще раз вякнешь, то вместо обещанного фонарика на солнечной батарее, получишь фонарь под глазом. Уяснил? – ответом Лорри было молчание. – Уяснил, - удовлетворенно сказала она и оглянувшись спросила: - А где Шертес и Марисса?
- Шертес в столовой, наверно и Марисса там. Шертес сказал, что первым ты должна увидеть меня. Мы все же соотечественники, возможно со мной тебе будет комфортнее…
- А почему мне должно быть не комфортно? – удивилась Лорри словам Сергея.
- Ну, - неуверенно начал он, - после вчерашнего…
- А, что вчера такого ужасного случилось? – еще больше удивилась она. – Ну, поплакала я немножко, с кем не бывает? Я не робот и не железный дровосек, у меня есть и сердце и нервы… Кстати, о сердце, - перебила она саму себя, - мне показалось, что Эг запал на Мариссу. Это правда?
- С чего ты так решила, - резко ответил Сергей, вернее Эг, поскольку замечание Лорри его сильно задело.
- Можешь считать это женской интуицией, - засмеялась Лорри. – И раз уж с тобой приключилась такая беда, позволь мне дать тебе небольшой совет, - Лорри замолчала на минутку, и поскольку возражений не последовало, продолжила. – Я не знаю, как обстоят дела с любовными отношениями на твоей планете, но в отношении вампирки советую быть осторожным и внимательным. Видишь ли, у Мариссы есть такая особенность: как только она добивается, что мужчина, который ей понравился, становится половичком под ее ногами, она тут же теряет к нему интерес и выбрасывает, как ненужную тряпку. Но если мужчина не уступает и даже, наоборот, пренебрегает ею, она изо всех сил старается добиться его любви, старается сломать его и подчинить себе. Не многим мужчинам удавалось противостоять ей, вернее всего одному – Шертесу, если ты окажешься вторым – я буду очень рада. Я не знаю, какой ты человек, но что-то подсказывает мне, что твое въедливое упрямство и дотошность – то, что нужно, чтобы быть счастливым рядом с такой женщиной. – Эг не отвечал, и, судя по всему, находился в некотором ступоре от ее слов. Лорри же, ощущая себя свежей, как майская роза, и красивой, как героини из любимых ею индийских фильмов, легкой походкой направилась в столовую, на встречу с Шертесом и Мариссой.
Лорри не притворялась, и, действительно чувствовала себя спокойной и уверенной в себе. Она не была дурой и по поведению Сергея, и по его словам догадалась, что вчерашний день не закончился ее слезами, поняла, что она еще что-то наговорила или натворила, НО! По сравнению с тем, что Шертес мог увидеть ее в тот момент, когда она проснулась, мог увидеть, во что она превратила гостевую комнату – все остальное казалось Лорри мелким и незначительным, а поскольку, от основного кошмара она избавилась – ее больше ничего не пугало. Ну, выяснится, что она наговорила каких-то гадостей, и что? Она извинится! Ну, выяснится, что она вела себя буйно и неадекватно – так это можно списать на алкоголь! И все. Самое главное было в комнате, и это никто не видел, а, как говорит народная мудрость: «Никто не видел, значит, ничего и не было (в смысле: не пойман – не вор!)».
Лорри с удовольствием еще раз посмотрела на ткань, в которую была завернута. Когда-то она расстроилась, что сын с невесткой подарили ей шторы, где вместо роз в окружении золота (о которых она мечтала), были лилии в окружении серебряных перекрученных полос и виньеток, теперь же она была им за это благодарна. Нежно-голубой цвет ткани очень подходил к ее глазам, она чувствовала, что красива, и это позволило двигаться гордо и с чувством собственного достоинства, которое не могло поколебать даже громкое презрительное хмыканье вампирки. Лорри остановилась посреди комнаты и величественно огляделась. Марисса стояла у окна, Шертес – рядом со столиком с винами. Один взгляд на наполненные графины, заставил желудок Лорри скрутиться в спазмах, и это несколько нарушило ее царственное величие. Лорри быстро отвернулась в сторону и стараясь смотреть только на Сергея быстро сказала: