Но ее уже ничего не раздражало, страх остаться одним в лесу, который она внезапно ощутила, сметал все прочие эмоции. Шертес очевидно о чем-то таком догадался (да и трудно было бы не догадаться, видя ее испуганные глаза), неожиданно протянул руку и вложил ей в ладонь светящийся шарик.
- Это, - он указал глазами на шарик, - используете в самом крайнем случае, когда гибель будет неотвратимой, - тихо сказал вампир. - Просто направите руку на врагов людей или животных и раздавите шарик. У вас будет пара секунд, чтобы упасть на землю и закрыть лицо, а особенно глаза, руками. Помните, одежда, скорее всего, загорится и ее придется быстро сбрасывать. Объясните это детям и Фанне, чтобы не было паники. Они должны знать, к чему надо быть готовым, иначе без ожогов не обойдется.
- А вы скоро вернетесь? - судорожно вздохнув, представляя ту жуткую картину, что нарисовал вампир, спросила она.
- Дня через три-четыре, не раньше.
И он ушел.
Часть 4 В тюрьме
Глава 32
Она долго смотрела ему вслед, вернее долго смотрела на то место, где Шертес нырнул в кусты и где ветви растений неслышно сомкнулись за его спиной, надеясь, что вдруг он вынырнет обратно, и когда этого не произошло, уныло вернулась к детям и Фанне. От мысли, что вампир не вернется, и ей самой придется идти в незнакомые, чужие места, не зная ни языка, ни нравов, ни обычаев, ей стало так плохо и страшно, что, не выдержав, она рухнула на землю и горько заплакала. И тут же к ее плачу добавились еще три рыдающих голоса. Она вскинула голову и увидела, что Фанна и дети сидят рядом с ней и тоже плачут.
- А вы чего плачете? – быстро, беря себя в руки и пытаясь придать голосу суровость, спросила она.
- Лорд Шертес не вернется? – размазывая слезы по щекам, спросила за всех Элли.
- Конечно, вернется! – прикрикнула она на детей.
- Тогда почему ты плачешь? – не отставали они. Ирина Павловна увидела грязные разводы от слез на щеках детишек и сразу придумала отговорку.
- Да вы знаете, сколько нам предстоит работы? Вы не забыли, что уже больше месяца не купались и мы все грязные, как поросята? Вы не забыли, сколько у нас грязной посуды и грязного белья? Вот я и плачу, представляя, что все это нам придется мыть и стирать.
- Госпожа, - обрадовалась Фанна, совершенно поверившая ее словам, - да мы в два счета все вымоем и перестираем. Воды в роднике сколько угодно, делать нам все равно нечего.
- Тогда за работу, - только и осталось сказать Ирине Павловне. И работа закипела. На костре грели воду, и купались все по очереди, в этой же воде замочили самые грязные вещи, те, что сняли с себя, когда Шертес помог им нырять в мерзкую жижу. Потом дошла очередь до постельного.
Ох, как часто в эти часы Ирина Павловна вспоминала свою дорогую и любимую стиральную машину-автомат. Она уже и забыла насколько тяжело выполаскивать и выкручивать пододеяльники, простыни, куртки, штаны, как от ледяной родниковой воды стынут руки, но делать было нечего, и они с Фанной упорно терли, вываривали, полоскали и вешали белье. Стирка растянулась почти на два дня, зато как приятно было паковать чистые вещи, потом занялись грязной посудой, потом Ирина Павловна решила проверить количество оставшихся припасов, и вдруг в какой-то момент она поняла, что не помнит и о половине вещей, что нахапала, готовясь уйти порталом. Отец ей сто раз говорил, что если она забудет о каком-то предмете, то больше никогда его не увидит, поскольку, чтобы вытащить что-то из пространственного кармана, она должна в первую очередь хорошо представлять то, что ей нужно. И она стала вытаскивать все вещи, о которых помнила, раскладывать их на поляне, с тем, чтобы, во-первых, аккуратно и компактно перепаковать, во-вторых, пометить сумки буквами, и, в-третьих, сделать опись, всего хранящегося в кармане. Куча росла на глазах, вызывая восхищение и Фанны, и детей, а Ирина Павловна занялась сортировкой. То, что ей было ненужно, например, графинчики, в форме рыб, или большой керамический баран, в которого входил литр вина, или фарфоровые статуэтки, которых надарили то ли маме, то ли ей, она уже и не помнила – все это она отложила на продажу или обмен. Новые полотенца, постельное еще ярлыками, положила отдельно – это было НЗ, а всякие капроновые накидки, бархатные скатерти и синтетические покрывала… Ирина Павловна ужаснулась самой себе: сколько же ненужного тряпья она хранила, превратив свою квартиру в какой-то склад бесполезных тряпок! Впрочем, теперь все это могло спасти им жизнь, и она без жалости готовила их к обмену или продажи.