Едва она сказала ему о необходимости пополнения припасов, как по его лицу она сразу поняла несколько вещей. Во-первых, они ему до смерти надоели со своими проблемами, во-вторых, - ему до смерти надоело таскаться с ними, в-третьих, он совсем забыл о припасах, и в-четвертых, он не собирался оставаться с ними.
Горечь и обида сдавили ей сердце. Если бы она была одна, то сразу бы удалилась, гордо вскинув голову, и пусть потом он всю жизнь жалеет о своем поступке, вспоминая ее хладный труп, но у нее на руках были дети, и поэтому так поступить она не могла.
- Лорд Шертес, - спокойно сказала она, - если вы собираетесь оставить нас здесь без припасов, то гораздо гуманнее будет нас сразу убить.
Вампир целую минуту, не отрываясь смотрел на нее, и в его взгляде не было ничего хорошего, но потом поняв, что у него нет другого выхода, коротко приказал:
- Полностью освободите свой пространственный карман, еды и припасов возьмете столько, сколько поместится. Рассчитывайте сразу на несколько месяцев.
Услышав его слова, она чуть не рухнула на землю. Отец, хоть навещал их в две недели, а Шертес, по всей видимости, собирается их бросить на год.
- Я сейчас, - только и сказала она, потому что выбора у нее не было. В одной из комнат она стала вытаскивать все вещи, складывая их в углу, попутно давая указания Фанне, как той быть, и что делать в ее отсутствие. Она отдала ей почти все продукты, что еще оставались. Оставив лишь замороженное мясо, которого было слишком много, и оно бы пропало. Быстро сортировала пачки, которые можно было есть, не готовя: чипсы, хлопья и те, что нуждались в варке. Вытащив все сумки, Ирина Павловна вдруг быстро запихнула назад сумку, в которую откладывала вещи на продажу, и снаряжение сына для походов: рюкзак и палатку со спальным мешком. Ну не могла она, в силу своего характера, сформированного ее жизнью, остаться совсем без ничего.
-Фанна, - торопливо говорила Ирина Павловна, - Шертес сказал, что мы вернемся через трое суток, так что думаю, еды вам на это время хватит. Колодец находится у северной стены, надо все время накрывать его крышкой, после того как наберете воду. Дров нет. Можешь порубить тот страшный рассохшийся табурет, что стоит у очага. Делай все, что сочтешь нужным, лишь бы у вас все было хорошо. Три дня это недолго. Не успеете заметить, как они пролетят, - успокаивала она женщину, а у самой сердце сжималось от переживаний. Все-таки она их бросала в первый раз. Ирина Павловна надела свою новую юбку с блузкой, надела туфли на невысоком каблуке. Они были ей несколько великоваты, но делать было нечего, накинула на плечи плащ, скрыла под чепчиком свои остриженные волосы и подошла к вампиру.
Глава 36
Через секунду они стояли в какой-то подворотне, где, к счастью, больше никого не было. Вампир, даже не удосужившись предложить ей руку, быстро зашагал вперед, она засеменила за ним торопливыми шагами. Он привел ее к таверне, быстро договорившись с хозяином, оставил одну в комнате, пообещав, что вернется утром на третьи сутки. Также он сказал, что комната оплачена на три дня вперед, и что ее будут кормить два раза день. Еще вампир напомнил, и, что она глухая и на стук, не должна открывать дверь, и само собой молчать, когда будет выходить в общий зал.
Ирина Павловна согласно кивала головой, подтверждая, что слышит его и выполнит его указания, а сама тем временем, внимательно наблюдала за ним. Лорд Шертес... нервничал? Это открытие поразило ее до глубины души. Наглый, самовлюбленней без меры, самоуверенный вампир, был в себе неуверен? О чем-то беспокоился? Она стала присматриваться к нему еще внимательнее, и только сейчас заметила то, на что раньше не обратила внимания, поскольку подобные мелочи, на фоне существующих проблем, ее не волновали. У вампира теперь была другая одежда, и Ирина Павловна, на что угодно была готова поспорить, что стоила она баснословных денег. Золотое шитье по черному, но не вызывающе броское, как она иногда видела на картинах старинных мастеров, а сдержанное, благородно-элегантное. И рубашка белоснежного шелка с кружевами и шейный черный шарф с булавкой, украшенной черным, наверняка, драгоценным камнем, начищенные сапоги из мягкой кожи, все выдавало в нем аристократа высшего сословия, привыкшего к таким вещам и умеющего их носить.
Для такого сноба таверна, где он остановились, была ничтожно бедной, о чем она его незамедлительно уведомила.
Он равнодушно пожал плечами, любезно сообщив ей, что сам он лично, жить здесь не собирается, а для нее это таверна то, что нужно, поскольку, находится почти на окраине города.
Только сейчас она припомнила, что Шертес снял всего одну комнату для нее. Для себя он комнату оставлять не стал, зная заранее, что ни жить, ни ночевать здесь не будет. Стало немного не по себе. И вот, то ли из-за того, что он на несколько дней оставляет ее одну в чужом городе, то ли из-за того, что ей больно было думать, куда это Шертес направляется, так тщательно готовясь и прихорашиваясь, но только она не выдержала и почти грубо сказала:
- Надеюсь, вы не к той даме отправляетесь, на которой давече отказались жениться и по любезной подсказке которой, угодили в подвал Страга?
Вампир только ухмыльнулся, не отвечая ни да, ни нет.
- А у вас с собой случайно нет зеркала? - неожиданно спросил он. Этот вопрос ее просто убил, глубоко вздохнув несколько раз, чтобы не наговорить мужчине гадостей, она четко отрапортовала:
- Если вы не забыли, то именно вы приказали мне вытащить все лишние вещи. Это зеркало как раз такой лишней вещью и было, - при этом она злорадно улыбнулась, прекрасно помня, что маленькое зеркальце в женском кошельке, который она приготовила на продажу, у нее имеется, но показывать его вампиру ей не хотелось из вредности. - Постойте,- вдруг спохватилась она, - а где то зеркало от трельяжа, что вы забрали себе, когда мы были в подземелье? - Шертес скривился, недовольный такой ее хорошей памятью, и ничего не ответил. А Ирину Павловну охватил гнев. Она догадалась, что ее бесценное зеркало находится у любовницы Шертеса. Одно было непонятно, когда он его успел отдать? Он же постоянно был рядом с ней? – А зачем вам, собственно, зеркало, при вашей идеальной памяти? – ядовито процедила она, при этом, не забыв невинно похлопать ресничками, поскольку дурочкой ей положено было быть по легенде, которую сам вампир ей же и придумал. – Вы разве забыли как выглядели, когда последний раз смотрелись в зеркало в подземелье? Уверяю вас с того времени ничего не изменилось! – Ирина Павловна лукавила, или даже скорее откровенно и бессовестно врала, поскольку вампир менялся буквально день ото дня. Когда-то запавшие глазницы, перестали пугать своей глубиной, кожа, имевшая ранее серый неприятный цвет, значительно, побелела, про щеки принявшие свою изначальную форму, она даже вампиру говорила, губы из тонкой полоски стали приобретать прежний вид, красиво изогнутых, но без лишней припухлости.