— Ли, иди на кухню и приготовь что-нибудь на ужин. Но поменяй меню, мне уже надоело тушеное мясо.
— Мы выпишем повара из лучшего ресторана, если вы хотите, — пошутил Клоуд, отправляясь на кухню.
Монро, которого осенила идея, обратился к Перкинсу:
— Шиппи, ты должен сегодня вечером съездить в город и поподробнее разузнать, что происходит. Из нас четверых — ты единственный, кто нигде не светился. Ведь Алекса и Ли мог заметить какой-нибудь служащий или посетитель в отеле вместе с египтянином. А сейчас чего-нибудь поедим, Ли, наверное, хочет уморить нас голодом, так долго он стряпает. Этот бандит совсем испортил мне желудок!
Но Перкинсу не понравилась идея шефа, и он сказал об этом. Тот только посоветовал:
— Не задерживайся в городе, Шиппи. Я знаю, что делаю, не забывай об этом. Ведь мельчайшая ошибка может привести нас на электрический стул.
— Я слишком забочусь о своей шкуре, чтобы сделать какую-нибудь глупость, — улыбнулся Перкинс, одеваясь. — И не волнуйтесь, ребята, — добавил он, оглядев своих компаньонов. — Через час, может быть, чуть позже, я вернусь. Ваша компания сейчас мне доставляет большее удовольствие, чем самая красивая и сговорчивая женщина.
Глава восьмая
Следуя указанию Монро, Перкинс вышел из дома через запасной ход в кухне. Он был доволен, что может немного проветриться и хоть какое-то время не видеть физиономии своих приятелей. Эта мысль радовала его. Два часа! Сколько за них можно успеть! Сто двадцать минут! Например, выпить в компании с милой и красивой девушкой и побеседовать с ней. «Хотя почему я должен довольствоваться только ее созерцанием? — вдруг спросил он себя. — За два часа можно успеть и больше». Еще он подумал, что Грабалл или Клоуд, будучи на его месте, воспользовались бы случаем.
Тот он вспомнил о Фанни, восхитительной брюнетке, с которой провел немало упоительных минут.
Шиппи зашел к ней домой, позвонил в дверь, но никто не отозвался. Он не упал духом, зная, где ее можно отыскать, сел в первое попавшееся такси и поехал по направлению к Китайскому кварталу. Там, в баре Пата Блуфтона, находилась «штаб-квартира» Фанни и ее подружек. Но и здесь его постигло разочарование. Официант, ехидно улыбаясь, пояснил:
— Фанни уже четыре дня, как уехала на «каникулы» во Флориду со своим дружком. Она нам не сообщила, где ее можно разыскать.
Пока они беседовали, в бар вошла молоденькая, очень красивая блондинка. Ритмично покачивая бедрами, она прошла к столику неподалеку от Перкинса и села, скрестив изящные ножки. Бежевое пальто очень шло ей, подчеркивая ее безукоризненную фигуру и редкий цвет волос.
Перкинс, увидев очаровательную девушку, буквально лишился дара речи. О, небо! Что за фигура! Откуда берется такое совершенство?! Он пожирал ее глазами с ног до головы. Прелестное личико, маленький вздернутый носик, огромные глаза, чувственный розовый рот, который так и притягивал к себе!
Официант посмотрел на ошеломленного Перкинса и игриво спросил:
— Красивая девочка, не правда ли, приятель? Ее зовут Конни, она частенько сюда захаживает.
Перкинс задумался. Имя распространенное, но оно ничего ему не говорило. Неожиданно он улыбнулся: вспомнил, где и когда он мог слышать об этой очаровательной девчонке. Она же подруга Фанни! Та раза два в разговоре упоминала о ней. Несмотря на то, что в мире существует много женщин по имени Конни, Шиппи был уверен, что эта девушка и старинная подружка Фанни — одно и то же лицо. Многие детали, рассказанные о ней, подтверждали это, и вообще Перкинсу очень нравился подобный тип женщин.
«Хорошо бы договориться с этой цыпочкой о свидании в пятницу вечером, — подумал он. — Тем более, что уже будут деньги, вырученные за ожерелье. Как чудесно провести время с такой конфеткой!» Он решительно поднялся и подошел к ее столику.
— Привет, Конни, разреши тебя пригласить. Девушка пристально посмотрела на него и сделала пренебрежительную гримаску.
— Я вас не знаю и не нуждаюсь ни в какой компании, — резко ответила она.
Перкинс, казалось, не слышал ее слов, он присел рядом и подозвал официанта.
— Послушайте, убирайтесь отсюда! — рассердилась девушка. — Вы или нахал или кретин!
— Я не кретин и не нахал, — рассмеялся Перкинс, — а единственный, с разрешения Фанни, ваш поклонник.
Теперь Шиппи был точно уверен, что перед ним — та самая Конни. На этот раз девушка посмотрела на него с удивлением. У нее даже изменилось выражение лица.
— Ты кто? — заинтересовалась она. — Я знаю всех друзей Фанни, а тебя ни разу не видела.
— Было бы желание, — улыбнулся Шиппи. — Фанни всегда считала, что если нас познакомить, то ты сразу вытеснишь ее из моего сердца.
— Не говори глупостей, а лучше скажи, кто ты? — перебила Конни.
— Как прикажешь, красавица, — он шутливо отдал честь. — Перкинс, Шиппи Перкинс. Уверен, что твоя подруга при случае упоминала о симпатичном Шиппи Перкинсе.
— А, так это ты знаменитый Шиппи! — Конни вдруг запнулась, в ее больших глазах зажглись огоньки. Лукаво улыбаясь, она продолжила. — Конечно, я слышала о тебе, мальчик. Фанни мне много рассказывала. Она говорила, что ты очень веселый, очень щедрый и очень... — тут она закусила губу и закашлялась.
Перкинс разгадал окончание фразы, скрывшейся в розовых губах девушки, плутовато подмигнул, как бы давая понять, что ее подруга абсолютно права в оценке его темперамента.
— Что мне не очень нравится, Шиппи, — проговорила Конни, и ее красивое лицо стало серьезным, — так это то, что ты ухаживаешь за всеми подругами Фанни. Кстати, и она так считает и ...
Вдруг она неожиданно замолчала, ее лицо изменилось, глаза стали злыми. Перкинс заметил, что она пристально смотрит на входную дверь бара, в которую входила, обнявшись, влюбленная пара.
Женщина была высокая, броско одетая, сильно накрашенная, с длинными красивыми ногами и осиной талией. Она двигалась грациозно и одновременно вызывающе. Ее спутник, одетый с небрежной элегантностью, внешне походил на итальянца — черноволосый, с темными блестящими глазами.
— Каков мерзавец! Ему давно пора начистить физиономию! — сквозь зубы прошипела Конни.
Она вскочила с неподдельным бешенством, но Перкинс успел придержать ее за локоть.
— Пусти, кретин! — она яростно оттолкнула Шиппи. — Сейчас этот ублюдок узнает, что может сделать Конни Локк!
Она вырвалась из рук Перкинса и направилась к стойке.
Влюбленные, произведшие на девушку такое впечатление, уселись на высокие табуреты у стойки и над чем-то смеялись. Но Конни доказала всем, что не бросает слова на ветер. Схватив женщину на плечо, она так грубо столкнула ее с табурета, что та свалилась на пол. Прежде чем соперница успела подняться, Конни отвесила ей мощную пощечину, и бедняжка ударилась головой о стойку.
— Тельма, я же предупреждала, чтобы ты оставила моего жениха в покое! — закричала Конни.
Она повернулась к брюнету, который спокойно сидел у стойки со стаканом виски и цинично усмехался.
— Клинт, этого я тебе никогда не прощу! Итальянец поставил стакан на стойку, медленно слез с табурета и расхохотался прямо в лицо девушке.
— Я тоже не забуду того, что ты сделала сейчас, дура, и проучу тебя как следует, чтобы больше никогда не лезла в мои дела.
Он тыльной стороной ладони несколько раз сильно ударил ее по щекам. Конни закричала от боли, но удержалась на ногах. Перкинс подошел поближе, чтобы разобраться, в чем дело. Он усадил рыдающую девушку на стул и двинулся к стойке, мягко взяв Клинта, продолжавшего пить виски, за плечо.
— А ты храбрец с женщинами, красавчик, — сказал Перкинс, холодно глядя на него.
— Какого черта тебе надо? — разозлился Клинт. — Занимайся своими делами и перестань строить из себя доброго самаритянина, а то это может плохо кончиться.