— И незачем так орать… — цитатой из мультфильма отвечает мне знакомый голос. — Соседей испугаешь.
Тами неожиданно не за дверью, а где-то позади меня. Оборачиваюсь и цепенею. И ведь есть от чего! Она поднялась по лестнице, оттого лицо красное. Прислонившись к стене, она едва переводит дыхание, сжимая в руках тяжелую сумку. Тами все такая же милая и желанная, только лицо немного округлилось. И живот… не немного.
— Ты беременна? — спрашиваю я, сглотнув.
Хуже вопроса не придумать. Очевидно же, что да! У меня нет ни тени сомнений, кто отец ее ребенка. Я даже точно знаю день зачатия! Кретин! Я был уверен, что пронесло.
— Ты приехал, чтобы поговорить? — интересуется Тами, подходя ближе.
Я отбираю у нее сумку, и упрек в том, что она носит тяжести, застревает в горле. А кто же ей поможет, если я ее бросил? Именно так все и выглядит.
— Да, — киваю я.
— Если не передумал, то заходи, — приглашает Тами, открыв ключом дверь.
Почему я должен передумать? Ее поведение обескураживает, как и уверенность, появившаяся во взгляде. Тами больше не похожа на испуганную девочку.
— Подожди в комнате, я сейчас…
Не обращая на меня внимания, Тами идет на кухню и жадно пьет воду прямо из бутылки, а потом без сил опускается на табурет.
— Я сейчас, — повторяет она, заметив, что я рядом.
Ставлю сумку и тихо ухожу в комнату. Она беременна, может, ей надо в туалет, а я ее смущаю. Беременна… Это не укладывается в голове! Это рушит все планы. Мы не можем откладывать свадьбу, если ждем ребенка.
Слышу плеск воды в ванной комнате. Бегло осматриваюсь: Тами живет скромно, но у нее чисто и уютно. С запозданием соображаю, что одета она в джинсовый комбинезон для беременных, а на голове нет платка.
— Чаю не предлагаю, — заявляет Тами, появляясь в комнате. — Говори, что хотел, и уходи.
Такой она мне тоже нравится: боевой, решительной, смелой. И все же трогательной и беззащитной, это никуда не делось.
Она устраивается на диване, и я опускаюсь перед ней на колено. Брови Тами удивленно ползут вверх, лицо вытягивается.
— Я люблю тебя, Тами, — произношу я. — Выходи за меня замуж.
Достаю кольцо из внутреннего кармана куртки и протягиваю ей на раскрытой ладони. Никаких коробочек, никакой вычурности.
— Это ты… — Она смущенно кашляет. — С чего бы?
— Я сказал самое главное. То, ради чего пришел.
— Долго думал…
Это то ли вопрос, то ли утверждение, но ответ ей не нужен. Я все так же легко читаю мысли Тами по ее взгляду, и сейчас в нем обида.
— Прости, что пропал без объяснений. Ты согласна выслушать меня сейчас?
Она неуверенно кивает и отворачивается, на мгновение прикрыв глаза ладонью. Этого ей хватает, чтобы смахнуть набежавшие слезы. Беременным тяжело контролировать настроение.
Я не репетировал речь, но отчего-то был уверен, что легко смогу все объяснить. Теперь же не знаю, как начать.
— Ты сказала, что сомневаешься во мне. И это так, я дал тебе повод сомневаться. — Слова падают, как тяжелые камни. Такое ощущение, что на мою могилу, в качестве надгробия. — Я вел себя эгоистично и неправильно, когда ты нуждалась в помощи и поддержке. А после твоего справедливого упрека задумался, что я могу сделать… чтобы ты поверила…
На самом деле мне хочется возмутиться. Мне тоже есть в чем упрекнуть Тами. Как можно было скрыть беременность? Это же и мой ребенок тоже! Она хотела поступить, как моя мать? Опыт старших ничему ее не научил?!
— Я не могу изменить прошлое, но сделал так, чтобы оно не напоминало о себе в настоящем. Тами, мы можем построить наше будущее так, как захотим. Вместе. Я отказался от денег отца, и обещаю оградить тебя от встреч с моими родителями. Чтобы подготовить переезд, мне понадобилось время…
— Я предполагала, что наш ребенок будет общаться со всеми бабушками и дедушками, — выдает Тами, перебивая.
— Так ты собиралась сказать, что беременна? — не выдерживаю я. — Когда?!
— Про беременность не сказала бы. — Тами кривится, и я не понимаю, отчего в ее взгляде появляется боль. — Но после родов обязательно сообщила бы тебе. Правда, я думала, что ты не поверишь.
— Почему?!
— Ты пользовался презервативами.
— Тами… — Я, все еще коленопреклоненный, склоняю голову и касаюсь лбом ее колена. — Прости. Я не сказал тебе, когда презерватив… порвался… наш первый раз…
Проходит целая вечность, и ладонь Тами касается моего затылка.
— Ну… теперь это хотя бы не странно, — говорит она. — И знаешь, я рада, что он порвался. Думай, что хочешь, но это желанный ребенок. Он родится от любви, а не от случайности.
— Но я тоже люблю тебя. Почему ты не хотела говорить про беременность?
— Чтобы ты не женился на мне из чувства долга. — Голос Тами звучит тихо, но звенит, как натянутая струна. — Чтобы не мучился из-за тошноты и отеков. Чтобы не тяготился женой-наседкой.
— Тами! — взрываюсь я, вскакивая на ноги. — Нельзя же так!
— Ты сам сказал! — отрезает она, бесстрашно глядя на меня снизу вверх.
— Нельзя понимать так буквально! Я просто… просто помню все мамины беременности. Ты знаешь, сколько у меня братьев и сестер? Я не хотел, чтобы ты так же… чтобы… вынужденно… без…
Замолкаю, потому что чувствую, что любое слово сейчас может быть использовано против меня. Я помню, как тяжело мама переносила беременность, и не хотел для Тами судьбу только жены и матери. Хотел, чтобы у нее был выбор. Но это не означало, что ее беременность будет мне противна.
— Все равно ты первый прервал общение, — мстительно заявляет Тами. — Уехал и пропал. Я не хотела навязываться.
— Нам обоим нужно было время, чтобы успокоиться. Я знал, что вернусь, когда осуществлю все задуманное.
— Только мне об этом сказать забыл…
— Так ты обещала ждать, — напоминаю я. — Я был уверен, что дождешься. Ведь у меня твое сердце.
Тами фыркает, но взгляд опять ее выдает. В нем прежнее карамельное тепло и яркие искорки особенного света — того, что она дарит мне одному.
— Ты выйдешь за меня? — Я вновь протягиваю ей кольцо. — Ты же видела, я не знал о беременности, и предложение делаю не из-за этого.
— Ну… я подумаю…
Тами накручивает на палец прядь волос, и я понимаю, что она кокетничает, как самая обычная девушка.
— У тебя было время подумать. Отвечай.
Самое время добавить в голос немного строгости, от которой Тами обычно так сладко замирает, что начинает ломить в паху.
— И как мы будем жить? Где? У меня теперь есть работа… обязанности…
Она очерчивает границы дозволенного, еще не зная, что и здесь я вынес урок.
— Обсудим. Уверен, вместе мы найдем лучшее решение. Я хотел бы пригласить тебя в команду юристом, но… это мы тоже обсудим, хорошо?
— Вместе? — уточняет Тами.
— Вместе, — соглашаюсь я.
Она протягивает мне руку, и кольцо уверенно «садится» на палец, как влитое. А Тами вдруг всхлипывает, и я спешу поцеловать ее, «утверждая права на собственность».
— Можно? — спрашиваю чуть позже, поднося ладонь к округлому животу.
Она улыбается и кивает.
— Он уже шевелится? Мальчик или девочка? Когда будем рожать? Ты была у врача? Делала УЗИ?
Я забрасываю Тами вопросами, она отвечает, и впервые за долгое время у меня спокойно на сердце. Будущее все еще туманно, но я верю, что вместе мы справимся со всеми трудностями. Просто потому что мы вместе.
Примечание от автора
Тами и Ильяс зарегистрировали брак через месяц после воссоединения, а красивую и шумную свадьбу сыграли после рождения ребенка, в Турции, в доме родителей Ильяса, как и собирались. Тами была в том самом платье, которое Ильяс выбрал для нее в салоне в первые дни их знакомства. Их первенец получил имя Даниль, подарок Бога. К рождению дочери Мириам Ильяс перевез семью в дом, купленный на заработанные деньги.
Конец