Мужчина пропускает руку между нашими телами и стимулирует клитор. Меня словно пробивает разрядом тока и вспышка оргазма выгибает меня дугой. Я кричу от пронзительного удовольствия и дрожу под ним. Растворяюсь. Тону в его объятиях. Забывая, кто я, где, когда и что меня ждёт завтра.
Открываю глаза, мы лежим на боку лицом к лицу в объятиях друг друга. Такой горячий мужчина. Бог мой, и он ещё во мне.
Наступит утро, и вся прелесть этой сказочной ночи исчезнет. Как жаль, даже плакать хочется от обиды и разочарования. Не стоило мне идти с ним. Надо было убегать от него, когда появилась такая возможность. Но я испугалась. Хотя он ничего плохого мне не сделал, лишь доставил невероятное удовольствие.
Глава 2
Просыпаюсь в тёплой, мягкой постели на рассвете, сладко зеваю и смотрю в большое окно, за которым идёт снег. Вспоминаю вчерашний вечер, сажусь и оглядываюсь. Моя выстиранная и выглаженная одежда лежит на стуле у кровати. А где мужчина?
Быстро одеваюсь и выхожу из спальни. Квартира большая. Прохожу по длинному коридору мимо трёх дверей, прежде чем заглядываю в столовую.
— Меня ищешь?
От испуга подпрыгиваю и оглядываюсь на мужчину.
— Ох, вы меня напугали.
— Прости, золотоволосая, я не хотел. Садись, завтракать, а потом мой водитель отвезёт тебя туда, куда ты захочешь.
— Спа-си-бо, — протягиваю и сажусь за стол. — А вы?
— Я уже поел, — загадочно улыбается и садится на стул. — Я надеюсь, этих денег хватит, — протягивает мне белый конверт. Жадно хватаю его и заглядываю внутрь.
— Здесь слишком много. У меня могут возникнуть проблемы. Я не могу столько взять.
— Что за проблемы? — мужчина достаёт из портсигара сигарету и закуривает от зажигалки. — С кем? Эти деньги твои, распоряжайся ими в своё удовольствие.
Ему не стоит знать всего того, что происходит в моей жизни. Какая ему разница? Если бы я только могла забрать себе все деньги. Но зачем они мне, если я ничего не умею, кроме как воровать.
Я вынимаю купюру в пять тысяч рублей, остальное в конверте кладу на стол.
— Извините, мне уже пора. Спасибо вам за всё.
Мужчина улыбается и выдувает струйку дыма.
— Пожалуйста, расслабься и доешь. Ты ведёшь себя как дикий зверёк. — Он упирается локтем в стол и затягивается. — Или ты осталась недовольна этой ночью?
Умирая от стыда, опускаю голову и дёргаю замок на кофте. Заставляю себя наклониться, взять вилку и съесть яичницу с сосиской. На десерт что-то очень вкусное и нежное в стакане, как торт, только ещё нежнее.
— Что это?
— Тирамису. Нравится?
— Очень вкусно.
Запиваю сладким кофе и вытираю губы салфеткой.
— Спасибо.
— Возьмёшь деньги? Я думаю, они тебе пригодятся больше чем мне. — Он тушит сигарету в пепельнице. На нём чёрный костюм с ярко выраженным красным галстуком. — Купишь себе тёплую обувь и шубку.
— Простите, я не могу.
Выхожу из-за стола и надеваю куртку. Он встаёт и берёт конверт.
— Возьми, пожалуйста. Как подарок на Новый год. Я настаиваю.
А что скажет Баро? Как я и где я заработала такие деньги? Что я буду отвечать? Нашла? Может, поверит?
— Хорошо.
Сую конверт в карман куртки и застёгиваю молнию. Вместе спускаемся в подземную парковку.
— Спасибо вам ещё раз.
— Ты куда?
— Дальше нам не по пути, — убегаю. Натягиваю на голову капюшон и ёжусь, пока стою на остановке. Сажусь в автобус и перевожу дух. Может, я зря так торопилась убегать от него? Но какой толк от знакомства с ним? Такие красивые, богатые мужчины могут позволить себе лучшее и большее. Я же для него что-то вроде дешёвой шлюхи. Мне нельзя о чём-то мечтать, чего-то ожидать, надеяться, я знаю, как бывает больно, когда ожидания не приносят результата.
Захожу в деревянный дом, где в воздухе витает невыносимый запах отчаяния. Две дюжины детей, на лицах которых запечатлена суровая реальность жизни, глянули на меня пустыми глазами. Они во что-то играют на полу. Какой-то ребёнок плачет у ног спящей женщины.
Тусклый свет пробивается через заклеенное плёнкой окно, отбрасывая жуткие тени на облупившиеся обои. Женщины сбившись в кучу на самодельных кроватях, делятся рваными одеялами, пытаясь найти утешение от жестокого внешнего мира. Многие из них несут на себе шрамы жестокого обращения, пренебрежения и жизни в нищете.