Избрав трусливую тактику увиливания, я всего лишь оттягивала неминуемое столкновение, но сейчас такая отсрочка была необходима.
Когда я притащилась в ресторан и прошла на кухню, то обнаружила там Джеффри, своего напарника по части приготовления десертов, который работал не покладая рук. В свои тридцать он был коротеньким и плотненьким, с вьющимися каштановыми волосами и в очках. Он любил одежду, вино, процесс готовки и других мужчин. Он был явным геем и никогда этого не скрывал.
Наверное, у меня был вид человека, мучившегося похмельем, потому что он взглянул на меня и нахмурился.
— Что с тобой случилось?
— В смысле?
— Дорогуша, тебя что, стадо гусей щипало?
Я невесело рассмеялась. Эта фраза очень точно описывала мое теперешнее состояние. Болело все. Даже вены. Представить не могла, как продержусь на работе весь день, каких усилий будет стоить испечь что-нибудь хоть отдаленно съедобное. Надев передник и колпак, постаралась вспомнить хотя бы самые простые рецепты, но серое вещество упорно отказывалось работать. Ничего не оставалось, как просто смириться с тем, что сегодня от меня одни напасти.
Я кое-как смешивала и взбалтывала. Джеффри то и дело отпускал колкости по поводу того, что я забывала украсить тарелку или установить таймер. Время от времени хлопала задняя дверь, и я всякий раз вздрагивала в уверенности, что это Стив приполз на коленях извиняться, но тот так и не появился.
Под конец рабочего дня на кухню влетела сияющая Пэм Оуэн, владелица ресторана, мое непосредственное начальство.
Как у всякого коренного жителя Портленда, у нее было развито общественное самосознание, она никогда не оставалась в стороне и пользовалась всеобщим уважением за свою энергичность и богатство идей. Она во всем стремилась приходить к консенсусу. Даже определяя, в какое время каждый из нас будет выходить на перерыв, она устраивала коллективное обсуждение, и большинством голосов принималось справедливое решение.
Именно ей пришла в голову идея с печально известным календарем, на котором я была запечатлена и который создавался с целью собрать средства на благотворительность, а именно на ее любимую детскую больницу. Фото потянуло за собой статейки в «Орегониан» и ряде других сомнительных газет и журналов.
Я была на июньской страничке, в месяце невест. В комментарии к картинке я значилась как «Мисс Июнь». Меня почти не было видно за гигантским свадебным тортом. Выглядывала только голова с кокетливым поварским колпаком, голая рука и нога, отчего и казалось, что я снимаюсь обнаженной, хотя это было не так. Фотограф делал снимки в своей студии, я позировала в шортах и майке. Это уже потом он смонтировал картинку, чтобы казалось, будто я прячусь за тортом.
Немного глазури на пальце, голова откинута (я делала вид, что ем ее), виднеется розовый кончик языка… Получалось, будто я в сексуальном экстазе облизываю палец.
Эротический подтекст был уж слишком явным. Лицо походило на карикатуру, карие глаза были больше и ярче, чем на самом деле. Я выглядела как обнаженная маленькая девочка — извращенцы во всем городе были просто в восторге.
— У меня чудесные новости, — выпалила Пэм. — В жизни не угадаешь!
— Не угадаю что?
— Мы продали тысячу копий благотворительного календаря.
— Тысячу? Но он же только поступил в продажу.
— Их выкупил один из наших благотворителей.
Я совершенно не представляла, зачем это могло кому-то понадобиться.
— И кто же это?
Она придвинулась ко мне ближе и прошептала на ухо, словно это была военная тайна:
— Конечно, я не должна говорить… но это Джордан Блэр.
Ложка вывалилась из моих рук и упала на пол, разбрызгивая тесто. Я постаралась привести мысли в порядок, пока нарочито медленно за ней нагибалась.
Короче, я сделала вид, что не знаю, о ком речь.
— Джордан Блэр? А кто это?
— Неужели ты о нем никогда не слышала?
— Нет.
— Это один из почетных жителей Портленда. Познакомилась с ним много лет назад через его жену.
«Так этот мерзавец еще и женат? На Кимберли?»
— Его жену?
— Да, она раньше состояла вместе со мной в совете директоров, но бедняжка утонула в том ужасном лодочном происшествии. Она была крайне милой молоденькой женщиной.
— Так он вдовец?
— О да. Несчастный так и не оправился после ее смерти, поэтому держится немного отстраненно и живет затворником, но его можно понять, не так ли?
— Но зачем ему могли понадобиться все эти календари?
— Кто знает? — рассмеялась она. — Он богат как Крез. Может, он растапливает ими камин в своем пентхаусе.