Умывшись, Елизавета приступала к макияжу. Прославленная кожа цвета слоновой кости, которую можно видеть на всех парадных портретах, была результатом обильного применения косметики. На лицо королеве наносили похожую на меренгу смесь из яичного белка, измельченной яичной скорлупы, квасцов, буры и макового семени, смешанных с очищенной водой и взбитых до тех пор, пока пена не поднималась на три пальца.[100] Судя по всему, такую смесь применяли круглый год по три раза в неделю для отбеливания, гладкости и смягчения кожи. На самом деле получившийся крем лишь обесцвечивал ее. Существовали и другие отбеливатели: иногда, чтобы кожа казалась полупрозрачной, на нее наносили сулему, или «жидкий жемчуг». Кроме того, Елизавета пользовалась помадой и бальзамами для губ, основным ингредиентом которых были свинцовые белила, белая плотная масса из карбоната и гидроксида свинца, которые получали, обрабатывая металлические пластины уксусными испарениями. Мелки, или «карандаши» (словосочетание «губная помада» тогда не употреблялось), изготовляли, смалывая в порошок кальцинированный алебастр или гипс. Затем порошок окрашивали, замешивали в пасту, скатывали, формовали и сушили на солнце. Пудру сходным образом получали из молотого алебастра. В число повседневных обязанностей придворных дам входило дробление и измельчение ингредиентов для косметических средств, притираний для лица, зубных порошков и лекарств. Косметику для Елизаветы готовили лишь самые доверенные лица, ведь яд, скрытый в косметических средствах, мог самым роковым образом впитаться через кожу королевы.
Вскоре после того, как Елизавета стала королевой, она начала лысеть. Джон Хемингуэй, ее аптекарь, готовил для нее особые помады и бальзамы для кожи головы. Однако лекарства не помогли. Елизавете пришлось сменить прическу. Облысевшую макушку прикрывали локоны, каждый из которых приходилось каждый день искусно завивать.
В те дни регулярно принимать ванну было не принято, хотя, по свидетельствам, Елизавета принимала ванну каждый месяц, «нуждается она в ней или нет». Зато в ту эпоху, когда от всех довольно резко пахло, широко применялись духи. Они считались не просто предметом роскоши. Многие женщины носили на поясе резные металлические или самшитовые ароматические шарики, наполненные пастой из ароматических приправ: гвоздики, мускатного ореха, кумина. Ароматические шарики одновременно избавляли от неприятных запахов и защищали от инфекции. Врач Елизаветы, доктор Хьюик, регулярно подносил ей бутыль с ароматической водой, настоянной на апельсиновом цвете. Говорят, что следующий рецепт использовался для приготовления любимой туалетной воды Елизаветы, которую готовили из майорана, или душицы: «Взять восемь ложек воды, на два пенса сахарной пудры, вскипятить на горячих углях, прибавить пол-унции сладкой душицы, высушенной на солнце, и на два пенса порошка бензойной смолы». В результате, как говорили, туалетная вода получается «очень сладкой и действует долго».[101]
«Сладкие мешочки», наполненные духами, вшивали в платья или перчатки; чулки и туфли также душили веществами, полученными из животных источников: серой амброй, восковой субстанцией, выделяемой или извергаемой кашалотами, которая со временем приобретала сладкий, землистый аромат; цибетином, пахучим секретом, вырабатываемым железами виверры, и мускусом, секретом таких животных, как кабарга. Кроме того, использовались и цветочные масла, выделенные из апельсина, жасмина, лилии и других цветов, а также такие специи, как корица, мускатный орех и гвоздика. Перчатки душили смесью из серой амбры, мускуса или цибетина с жировой основой. Полученную пасту размазывали по внутренней поверхности перчаток для сохранения мягкости кожи. Такие перчатки были излюбленным подарком для тех, кто не слишком хорошо знал о том, что именно нравится королеве.[102] Елизавета часто носила перчатки для тепла во дворцах в холодные дни, а также в поездках.
102
В 1578 г. леди Мэри Сидни подарила «пару надушенных перчаток с двадцатью четырьмя пуговками из золота на каждой с маленькими бриллиантами». New Year Gift roll, 1578. Society of Antiquaries MS 537 printed in Nichols,