Хотя Роджер Эшам, который в 1548 г. стал наставником Елизаветы, превозносил целомудрие и женскую добродетель своей ученицы, его радовали и не такие «женственные» ее достижения: эрудиция, тяга к знаниям, «свободным от женской слабости», ее не по годам развитой ум, «с мужской силой применяемый». Елизавета была искусной переводчицей и лингвистом, бегло говорила по-французски и по-итальянски, интересовалась естественными науками, философией и историей. Короче говоря, Елизавета обладала «мужской мудростью» и умом, заключенными в теле, которое считалось низшим с физической точки зрения, слабым с точки зрения нравственности, нуждавшимся в мужском руководстве. Какими бы ни были ее интеллектуальные достижения, ее репутация всегда ставилась в зависимость от того, целомудренна она или нет.[30] Помимо уроков в классе, отношения с отчимом в 1547–1548 гг. научили Елизавету, что ее доброе имя – это политический капитал. И главными хранительницами ее чести становились ее приближенные, фрейлины, которые ей служили.
Глава 1
Королева: едина в двух лицах
Постель королевы находилась в самом сердце двора. Здесь королева могла наконец отдохнуть, сюда она могла уйти после напряженных событий дня. И все же королевская опочивальня была не просто местом для сна и отдыха. Постель королевы была сценой, на которой королева возлежала каждую ночь. То была не обычная, а государственная постель, и ночью, как и днем, королеву окружали все внешние атрибуты королевской власти.
У королевы Елизаветы, конечно, была не одна постель. Все ее кровати пышно украшались, расписывались яркими цветами, для них заказывали роскошные ткани. Все ложа были достойны своей хозяйки. Во дворце Ричмонд Елизавета спала на изысканной кровати в форме лодки с пологом «цвета морской волны» и укрывалась светло-коричневым покрывалом, расшитым блестками. Каркас кровати, стоявшей во дворце Уайтхолл, сделали из нескольких пород разноцветного дерева; полог сшили из индийского шелка, расписанного вручную. Любимая кровать, которую Елизавета брала с собой, когда двор переезжал с места на место, была изготовлена на резном деревянном каркасе, искусно раскрашенном и позолоченном, с подзором из серебра и бархата, занавесями, отделанными пуговицами из драгоценных камней и золотым и серебряным кружевом, и изголовьем из алого атласа, украшенного страусовыми перьями.
В своей опочивальне Елизавета могла разоблачиться, снять макияж и отдохнуть от придворной суеты. Здесь ей прислуживали дамы, знавшие королеву лучше всех. Они находились при королеве, когда та одевалась, ела, принимала ванну, ходила в туалет и спала. Елизавета никогда не оставалась одна; в одной с ней постели или в специальной постели, которую ставили рядом, всегда спал кто-то из особо приближенных женщин. С ними Елизавета беседовала, рассказывала свои сны, хорошие или страшные, просила у них совета. Известно, что Елизавета часто страдала бессонницей и боялась темноты. Все ее тревоги усиливались в темноте, когда она оставалась в опочивальне. Именно здесь она, боясь многочисленных врагов и преследуемая ночными кошмарами, часто брала назад решения, принятые при свете дня. В те дни довольно обычным делом было делить постель с компаньоном одного с тобой пола; совместный сон сулил тепло, утешение и безопасность. Женщины, спавшие в одной постели с Елизаветой, пользовались ее величайшим доверием, так как с ними она общалась наиболее тесно и близко.[31]
30
См.: Frank A. Mumby,
31
См.: Vincent Joseph Nardizzi, Stephen Guy-Bray, Will Stockton (comp.),