Катя кидает в него ботинком.
Михаил (уворачиваясь). И не будешь. Потому что каждая женщина должна знать, что подобное лечится подобным.
Олег пьет коньяк.
Михаил. Господи, ну и рожа у тебя, Олежа.
Олег. На себя посмотри! (Удивленно.) Кстати, а какая сволочь меня раздела? (Разглядывает ногу в носке, шевеля пальцами. Катя с Михаилом смеются.)
Михаил (начальственным басом, серьезно). Ну, порадовал, порадовал, ничего не скажешь, молодец, сынок! Так зажигательно, с таким огоньком, с таким задором!
Олег. С каким таким задором, ты это о чем? (Стыдливо оборачивается одеяльцем поверх трусов)
Михаил. Даже в приват кабинках квартала красных фонарей славного города Амстердама такого не увидишь! (Смеется вместе с Катей)
Олег. Да чего не увидишь-то?! Огоньки у них какие-то! Опять шутки шутите, а человек чуть не умер.
Михаил. Мы тоже чуть не умерли. Катьке вон рассказал, пока тебя из вестибюля волокли.
Олег. Из какого вестибюля?
Михаил. Обычного вестибюля, нашего.
Олег. А что я там делал?
Михаил. Жутко вспомнить, Олежа!
Олег. Что? Ну, говори уж!
Михаил. Катя, что он там делал?
Катя. Не знаю в полном объеме, но когда я подошла, он спал на спине, раскинув руки и ноги, а там… ну…
Михаил. Ну смелее, смелее, должны же мы донести сию душераздирающую историю до нашего товарища!
Катя (решительно). А поверх трусов у него на причинном месте лежал черно-белый фотопортрет девяностодвухлетней артистки Мясоедовой Ирины Степановны!
Олег. Ну да?!
Михаил. Точно, Олежа. Все так и было.
Олег. Ну да?!
Михаил. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Катя собирает и отдает Олегу раскиданные вещи, Олег одевается.
Олег. А Костя спит?
Михаил. Нет, он чечетку бьет, не видишь, что ли?
Слышны мужской и женский пьяные голоса, исполняющие «Ой, мороз, мороз», вваливаются пьяные Егор и Сондра в обнимку.
Сондра. Катя, ты меня теперь не будешь выгонять?
Егор. Буду! Ты работать мешаешь.
Сондра. А я не буду мешать!
Егор. Будешь! Костя что, спит?
Олег. Нет, чечетку бьет, не видите, что ли, Егор Николаевич?
Костя неожиданно резко садится на кушетке, держится за живот, выбегает.
Сондра. Что это с Костиком? (Подозрительно смотрит на Катю.) Ты и ему пургена насыпала? Заодно? (Все смотрят на Катю)
Катя. Да нет… А может… (Замолкает.)
Михаил. Что может?
Катя нервно закуривает. Пауза.
Олег. Скоро утро, светает уже.
Михаил. Стрижи скоро по небу полетят, Олежа, и самолеты.
Олег. Ты у меня скоро полетишь… по небу.
Егор. Не выспались?
Михаил. Костя вроде вздремнул немного, а мы — нет…
Егор. И мне… (смотрит на Сондру) не удалось.
Олег. А чё нам спать-то, Егор Николаевич? На том свете отоспимся. Спать — время терять… Тяжела ты, жизнь актера…
Михаил. Да уж.
Олег. Да уж.
Сондра. А мне понравилось ночью в театре быть…
Егор. Больше, Соня, ты сюда не пролезешь. Охрана с завтрашнего дня на всех этажах дежурить будет!
Сондра. Да прям, я ее никогда не видела, эту вашу охрану!
Егор. Вот и увидишь. Эх, Сонька, дура ты! В театральный тебе поступать надо.
Сондра. А вы меня возьмете?
Егор. Посмотрим.
Олег складывает вещи.
Михаил. Одеяльце, смотри, не забудь, славное у тебя одеяльце, Олежа!
Входит Костя, ни на кого не глядя, садится.
Костя (задумчиво). Интересно бы узнать, какая сволочь всю туалетную бумагу стырила? Если бы не одно дурацкое письмо… Ладно, хоть на это сгодилось… Странно, однако, это хваленое снотворное подействовало… Понаписали… летальный исход… (Смотрит на всех.) А вы… чего вы это все здесь… в гримерке?
Тема: Re: Эпилог
Автор: Жека
Дата: 13.04.2004
Впервые произведения замечательных писателей… (настоящие имена и фамилии) появились на форуме Константина Юрьевича Хабенского. Прочитав поистине захватывающую историю «Ужас в театре», форумчане стали настоящими фанатами гениев литературы Урзуса и Зухуса (под таким псевдонимом выступал гениальный дуэт).