— Опусти плечи. Прижми локти к бокам. — Он закружил вокруг нее. Сосредоточенно наморщив лоб, она копировала его движения. — Вот так, правильно. Нужно постоянно двигаться. Держись от противника накоротке, но если что, будь готов отскочить.
Он чувствовал себя кавалером, танцующим с леди, и никак не мог отделаться от этого ощущения.
— Если победит наставник Дункан, угощаю гасконским красным, — крикнул кто-то.
— А я ставлю на Маленького Джона. Он подвижнее.
Обернувшись, он увидел, как студенты выгребают из карманов монеты и делают ставки. Кому же из них повезет?
Он заставил себя продолжить урок. Джейн и впрямь двигалась легче, она держалась ровно напротив, но не слишком близко.
Теперь пусть попробует его ударить.
— Замахнись хорошенько и нанеси удар правой.
Центр тяжести в ее теле располагался ниже, чем у мужчины, и это помешало ей размахнуться как следует. Да и мышцы ее спины и плеч были недостаточно развиты. Когда ее кулачок мягко стукнулся о его грудь, он почти ничего не почувствовал. На улице ее размажут по земле с таким-то ударом.
Студенты тут же ее освистали.
— Заткнитесь, неучи. Дайте парню шанс. — Он стиснул зубы, испытывая большое желание утащить ее в свою комнату и посадить под замок.
Однако время, проведенное в общежитии, похоже, не прошло для нее даром. Судя по тому, как решительно она свела брови, насмешки не смутили ее, а раззадорили.
— Бей сильнее, — сказал он. — Не бойся.
И она ударила его со всей силы — да так, что он скривился от боли. Зрители одобрительно загудели. Дункан потер плечо, подозревая, что завтра оно станет синим. Впрочем, в настоящем бою такой удар показался бы ему пустяковым.
— Расслабь немного локти.
— Дай я покажу, как надо! — К ним подскочил Генри. Не успел Дункан вмешаться, как он встал в опасной близости за спиной Джона, распрямил «его» плечи и взялся за «его» талию.
Она вздрогнула. Дункан посмотрел на нее выразительным взглядом. «Прекращай», — приказывали его глаза. — «Немедленно. Ты слишком рискуешь». Он знал: она сама понимает, что заигралась. Пора уступить ему и сдаться.
— Отпусти его, — сказал он Генри и развернулся к ней. — Давай еще разок.
Джейн пошла в наступление. Готовясь увернуться, Дункан внимательно следил за ее руками. Но удар настиг его не сверху, а снизу — внезапно изменив тактику, она врезала ему коленом прямиком в пах. Он покачнулся, давясь воплем от боли, и тогда она сделала то, чего он точно никак не ожидал — с разворота добила его ударом кулака в челюсть, и он, как подкошенный, рухнул на пол.
Комната взорвалась аплодисментами. Генри поднял ее руку вверх, провозглашая «Джона» победителем. Она ослепительно улыбнулась, ликуя, а в следующее мгновение уже озабоченно присела с ним рядом.
— Ты как? Очень больно?
Подавив стон, он отмахнулся.
— Поздравляю. Ты победил. Можешь идти в пекарню. — И он закрыл глаза, гадая, кто же поставил на ее победу и сорвал куш.
***
Поцеловав жену и сына, который что-то попискивал на своем младенческом языке, Джастин усадил свою семью в повозку. Дорога в Вестминстер на этот раз отнимет больше времени. Солей еще не набралась сил, чтобы путешествовать верхом, а без нее он не хотел ехать.
Солей оправилась. Его сын был здоров. Воистину, он мог считать себя баловнем судьбы.
Только одно омрачало их счастье.
— Мы будем искать ее, пока не найдем, — сказала Солей.
Джастин кивнул.
— Я поеду в Кембридж сразу же после заседания совета.
Но они оба помнили то, что передал им гонец. По словам какого-то кембриджского студента, несколько месяцев назад похожую девушку видели в компании пилигримов.
Если этой девушкой была Джейн, она давно ушла из Кембриджа.
***
Едва поспевая за Дунканом, Джейн шагала по широким коридорам Вестминстера.
Все ее существо трепетало. Наконец-то она здесь, в центре мира, в месте, где дышит величием и пропитано запахом власти. И почему Солей с Джастином предпочли удалиться от двора? Непонятно.
Резиденция правительства была огромной и многолюдной. У нее разбежались глаза. Людская толчея, пышные одежды, несмолкающий гул разговоров — все было словно в тумане.
Она надела свое лучшее облачение, но здесь оно выглядело таким поношенным и жалким, что к ее досаде придворные то и дело на нее оборачивались. К счастью, они отводили взгляд, едва понимали, что перед ними — ничтожный школяр в компании кембриджского наставника. Проталкиваясь сквозь толпу, она с трудом подавляла в себе желание поставить их всех на место. Вы хоть знаете, перед кем задираете нос? Да будет вам известно, перед вами дочь короля!
Дункан, выражение лица которого было крайне мрачным, свое развевающееся университетское одеяние носил будто броню. С момента отъезда из Кембриджа между ними установились натянутые отношения. Ну почем ей было знать, что в той шуточной драке он рассчитывал на победу? Она-то думала, он порадуется тому, как хорошо она умеет защищаться.
— Смотри. — Она потянула его за рукав. — Вон король.
Он проследовал за ее взглядом. Король Ричард стоял неподалеку в компании двоих придворных и с важным видом о чем-то с ними беседовал.
— Кто это с ним? Члены совета?
— Один. Тот, что слева. Это Моубрей, граф Ноттингемский.
Она с любопытством уставилась на графа. На вид он казался не старше Дункана. Надо же, так молод, а уже заседает в совете.
— А кто второй? — Человек по правую руку от короля держал свиток пергамента.
— Один из его клерков.
Судя по тому, что этому клерку доверили документы с подписью короля, он был достаточно важной персоной. Наверное, скоро его отправят с важной миссией во Францию или Богемию.
Она почувствовала укол зависти. Волнующее ощущение от пребывания при дворе было словно забытый сон. Здесь собирались важные люди, чтобы решать важные вопросы. Вблизи короля приобретало вес абсолютно все — даже она.
Как же она соскучилась по этой атмосфере, по чувству собственной важности. Если бы только они с Дунканом могли…
Король обернулся, будто почуяв спиной ее пристальный взгляд.
Джейн упала на колени. Король приблизился к ним, и она задержала дыхание.
— И вы здесь. Юный студент и его наставник.
— Ваше величество. — Дункан коротко поклонился. — Следуя вашей рекомендации, я прибыл, чтобы изложить свое дело перед советом.
Голубые глаза короля были пустыми.
— Об ускоренном вторжении в Шотландию и о моем отце.
— Ах, да. — Он отвернулся и обратился к Джейн: — Как поживает твоя латынь, юноша?
— Очень хорошо, ваше величество. Наставник Дункан — прекрасный учитель.
— Не сомневаюсь. — Король мельком взглянул на него. — Но в Кингс-холле наставники еще лучше. Хочешь там учиться?
Обучение в Кингс-холле автоматически гарантировало высокую позицию при дворе. Она почувствовала, что Дункан напрягся.
— Ваше величество, мальчик еще не вполне…
Король жестом приказал ему замолчать.
— Пусть мальчик ответит сам.
Она потеряла дар речи. Ей предлагали то, к чему стремилась с момента прибытия в Кембридж. От мечты отделяло всего одно слово — «да».
Но так ли уж ей нужен теперь этот колледж?
Она нерешительно взглянула на Дункана. Глаза его были непроницаемы, и она поняла, что право выбора он оставляет за ней.
Его черная мантия, нарочито правильная речь — все это было маской. Он тоже скрывал свое истинное лицо. Только она знала, каким на самом деле был ее северянин — смешливым, упрямым, чувствительным, тонко понимающим музыку.
И только он знал, какой на самом деле была она.
Он знал, что она любит Овидия и ненавидит спрягать глаголы, что может долго-долго — дольше него самого — тянуть последнюю ноту застольных песен, что она боится щекотки, если трогать чувствительное местечко на сгибе ее локтя, и еще тысячи самых разнообразных мелочей, благодаря которым рядом с ним она ощущала себя живой и бесконечно счастливой.