Но он не знал самого главного. Того, что король, выдавший жалованную грамоту Кингс-холлу, был ее отцом.
Принять предложение короля означало потерять Дункана. К такому выбору она была не готова.
— Вы очень великодушны, ваше величество, — осторожно начала Джейн. Отказать королю нужно деликатно, чтобы он не прогневался. — Ваше предложение — великая честь для меня, но увы, на данный момент я его недостоин. Однако я буду безмерно счастлив им воспользоваться, как только наставник Дункан сочтет, что я достаточно подготовлен. — И она поклонилась так низко, что стукнулась лбом о колено.
И услышала, как Дункан с облегчением выдохнул.
Она подняла голову и взглянула на короля, пытаясь оценить его настроение, но тот уже отвернулся и переключил внимание на своих спутников.
— Разумеется. — Небрежным взмахом руки он дал понять, что аудиенция окончена, и удалился.
Не говоря ни слова, Дункан развернулся и пошел прочь.
***
Джейн догнала его у входа в парадный зал, где король по обыкновению принимал посетителей.
— На самом деле у меня нет никакого желания учиться в Кингс-холле, — яростным шепотом сообщила она и к своему удивлению поняла, что говорит правду. — Просто я не хотела злить его полным отказом.
— Делай, что хочешь. Мне без разницы. В компании лоботрясов из Эссекса, Бедфорда или откуда ты там пришла, тебе самое место.
Он отказывался даже смотреть в ее сторону, и Джейн чуть не застонала от досады. Таким она давно его не видела. Попытку решить вопрос дипломатично он почему-то воспринял как личное оскорбление.
До чего же жалко, что нет возможности остаться наедине. Когда они оказывались в постели, все споры, все разногласия меркли.
Прижавшись к его боку, она принялась разглядывать пеструю толпу придворных, облаченных в пурпурные, голубые и зеленые наряды. Строгая мантия Дункана среди всего этого разноцветья помечала его как ученого, достойного уважения человека.
Она безразлично скользила взглядом по лицам, как вдруг… увидела мужа сестры, стоявшего на некотором отдалении. Огромное помещение парадного зала внезапно стало тесным.
Она нырнула за спину Дункана. Водить за нос можно незнакомцев, но Джастин мигом ее узнает. Если же с ним приехала Солей… А она, если позволило здоровье, несомненно приехала. Эта парочка никогда не разлучалась. Они и вздохнуть не могли друг без друга.
Теперь-то она понимала, почему.
— Смотрите, вон леди Солей, — зашушукались за ее спиной какие-то дамы. — Как она расцвела после родов.
Она вытянула шею и разглядела Солей, которая сквозь толпу пробиралась к Джастину. Значит, и сестра, и племянник здоровы. Сплетницы оказались правы — Солей поистине лучилась счастьем. Но где же ее малыш? Интересно, какой он? Ведь минуло около пяти месяцев.
Сзади снова зашептались:
— Вот уж не ожидала увидеть их с мужем при дворе. Они здесь редкие гости.
Смешок.
— Немудрено, учитывая, кто ее мамаша.
Джейн закусила губу. Ну вот, опять. Похоже старые сплетни будут преследовать их вечно.
Солей тем временем заняла свое место около Джастина. Если она обернется, если перехватит ее взгляд или заметит в толпе ее светлые волосы… Нет, только не сегодня. Только не сейчас, когда ее будущее настолько не определено.
Она тронула Дункана за рукав.
— Мне надо выйти.
Он всмотрелся в ее лицо, уже не сердито, но обеспокоенно.
— Тебе плохо?
— Нет… просто немного скрутило живот. — Изображать тошноту не пришлось, ее голос и без того звучал еле слышно. — Подышу свежим воздухом.
Пока он не забросал ее новыми вопросами, она поспешила к выходу, но на пороге на свою беду обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на сестру, и неожиданно встретилась с нею взглядом. Глаза Солей распахнулись. Она узнала ее!
Растолкав локтями толпу, Джейн выбежала из парадного зала и, не разбирая пути, понеслась прочь, то взбираясь по лестницам, то спускаясь вниз, то сворачивая в первые попавшиеся коридоры. Она бежала, покуда хватало дыхания, и наконец, совершенно выбившись из сил, присела у высокого стрельчатого окна. Внизу неторопливо несла свои воды холодная Темза.
Глаза обожгло слезами, и к горлу подступили рыдания.
Она снова сбежала, и ее снова настигла ее женская суть. Ни один мальчишка не стал бы вот так трусливо давать стрекача, а после, забившись в угол, размазывать по щекам слезы. Каким же наивным был ее план до конца жизни притворяться мужчиной. Ее груди вырастут. А вот борода — никогда.
Тяжесть камнем сдавила грудь, перекрывая дыхание, как бывало всегда, когда она задумывалась о возвращении к прежней жизни. Если поступить в Кингс-холл, если стать клерком при короле, если никто не разоблачит ее…
— Джейн?
Она обернулась и увидела Солей.
Глава 19.
Спустя мгновение они уже обнимались, и плакали, и бормотали сквозь слезы, как они счастливы видеть друг друга в добром здравии.
— Мы боялись, что потеряли тебя навсегда. — Наплакавшись, Солей промокнула глаза платком и передала его Джейн. — Как же я рада, что ты жива и здорова.
— А я рада, что ты!
Они счастливо рассмеялись.
— Ты поправилась? И малыш тоже здоров?
Последние слезы сестры растворились в улыбке.
— Младенец Уильям растет исключительно крепким, горластым и вечно голодным молодым человеком, а Джастин превратился в нежного и заботливого отца.
— Я думала, мама будет настаивать, чтобы его назвали Эдуардом. — В честь короля.
Лицо Солей приобрело странное выражение. Она пожала плечами.
— Может быть, нашего следующего.
— И где же сейчас малыш Уильям?
— С няней. Ты непременно должна с ним познакомиться.
Джейн кивнула и высморкалась.
Солей окинула внимательным взглядом ее шоссы и коротко остриженные волосы.
— Мы с мамой всегда подозревали, что ты несчастлива, но надеялись, что все изменится, когда ты подрастешь.
Джейн понурилась. Она изменилась, вот только покоя в душе это не прибавило. Как подобрать слова, чтобы объяснить это, когда боязно даже взглянуть сестре в глаза?
— Я жила в Кембридже, — сказала она, уводя разговор от болезненной темы.
— Так близко! Мы как раз собирались заехать туда после собрания совета и поискать тебя.
— Я долго не решалась отправить вам весточку, потому что боялась, что вы догадаетесь, где меня искать. — Она запнулась. — Но я вовсе не хотела, чтобы вы волновались.
— Иди сюда. — Солей усадила ее рядом с собой на верхнюю ступеньку лестницы, подальше от оконного сквозняка. — Расскажи мне все. Как ты попала в Кембридж, чем занималась, как оказалась здесь — все-все-все, с самого начала.
С самого начала. То есть, с того момента, как она бросила сестру в душных родильных покоях.
— Знаю, я должна была остаться и помогать тебе, но я так испугалась. — Во рту снова возник горький привкус страха, что она не справится, что проявит себя не лучшим образом. — И поэтому сбежала. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Со вздохом сестра пригладила ее непокорные кудри.
— Я знаю, женские обязанности всегда тебя тяготили.
Ее затопило облегчение. Дункан тоже знал и понимал ее, но постичь ее чувства до конца могла только другая женщина.
— Я отправилась прямиком в Кембридж, — начала она свой рассказ, решив пока не упоминать о Дункане. — Занималась латынью. Через месяц я буду держать экзамен перед магистром грамматики, и если выдержу его, то меня примут в колледж.
Она не стала хвастать, что этим колледжем может стать опекаемый королем Кингс-холл. Незачем вываливать на сестру всю информацию сразу.