— Где ты жила?
— В общежитии. Чтобы оплачивать пропитание и кров, я помогала на кухне. — Она объяснила, на какие ухищрения ей пришлось пойти, чтобы жить незамеченной среди мужчин.
— И ты осталась невредима? — Сестра сжала ее ладони, и между ее бровей залегла тревожная морщинка. Она представляла, насколько рискованной была эта авантюра.
— Да, — твердо ответила Джейн, ибо она хотела утешить сестру, а не испугать.
— Неужто никто не знает, что ты женщина? — недоверчиво спросила Солей.
Джейн улыбнулась. Испытывать желание быть кем-то иным, кроме женщины? Это было за пределами понимания ее прекрасной сестры.
— Знают только двое. Одна — моя подруга. — Странное слово. И особенно странно думать о Гэвис в этом смысле, когда рядом Солей. Они были такими разными. Если бы судьба свела их вместе, у них едва ли нашлись бы общие темы для разговора. — Кстати, это ее брат приезжал к вам.
— Ну, а кто же второй? — подсказала сестра, когда она замялась.
Солей смотрела так пристально, словно уже обо всем догадалась и теперь ждала, когда Джейн подтвердит ее подозрения вслух.
— Человек, с которым я сюда приехала.
Сестра задумалась, будто перебирала в памяти лица, увиденные в толпе.
— Твой наставник.
Она кивнула.
— И ты счастлива. — Это был не вопрос.
— Ох, Солей, — сдавленно всхлипнула она. — Боюсь, мною завладело то самое безумие, о котором ты предупреждала.
— То есть, как ни пыталась ты убежать от своей природы, в конце концов она все же настигла тебя.
Она кивнула, глотая слезы.
— И ты отдалась ему. — И опять сестра не спрашивала, а утверждала.
Неужели это настолько бросается в глаза? Или все дело в том, что сестра слишком хорошо ее знает?
— Я хочу остаться с ним навсегда. На всю жизнь.
Солей строго посмотрела на нее.
— А он?
— Поначалу он считал меня мальчиком. Мы с ним подружились. Были как братья. — Щекам стало горячо от воспоминаний. — Но теперь он знает, что я девушка, и настаивает, чтобы я стала как все, чтобы я бросила занятия, носила юбки и жила в монастыре, покуда он не закончит свое обучение. Но я не могу! — Восклицание эхом разнеслось по лестничному пролету. Она понизила голос. — Не могу и все. Рано или поздно, он поймет, почему мне так важно жить под видом мальчика.
Солей испустила глубокий вздох.
— А сама-то ты понимаешь?
Если, если, если… Десятки «если» крутились в голове Джейн, когда она искала оправдание своему поступку. Но никакими «если» ее судьбу не перекроить. По воле небес она рождена женщиной, и все ее попытки слепить из себя мужчину в конечном счете обернутся ничем.
Однако сознаться в этом значило потерять все.
— Так я, по крайней мере, могу быть с ним рядом.
— А что, жениться на тебе он не хочет? — Сестра даже привстала, будто приготовившись с кулаками броситься на ее защиту.
— Разумеется, хочет! — Но нет, она не помнила, чтобы Дункан заговаривал с нею о свадьбе. В ее нутро просочился страх. «Держи свои чувства в узде». Нет, он просто не может обойтись с нею, как со своими предыдущими женщинами!
Или может?
— Расскажи о нем поподробнее, — попросила Солей. — Прежде всего, когда у него день рождения?
Она ответила, и сестра заулыбалась.
— О. Рожден под знаком Льва. Не король, но мнит себя таковым.
— Ты его вовсе не знаешь!
— Так расскажи мне о нем. И я узнаю.
И Джейн взахлеб принялась рассказывать: с гордостью сообщила о том, что он основал общежитие, похвасталась его увлечением медициной и знакомством с королем, и даже призналась, что родом он из одичалых приграничных земель. К ее облегчению, Солей не стала заострять на этом внимание.
— А сюда мы приехали, чтобы просить совет о помощи с выкупом за его отца, — сказала она в завершение. — Они должны нам помочь, иначе и быть не может!
Мы. Нам. Все ее мечты, все несмелые надежды нашли отражение в этих словах.
Уже стемнело, и она не могла прочесть по глазам сестры, о чем та думает. В конце концов Солей проговорила:
— Все очень непредсказуемо, когда зависишь от милости короля.
Но разве не король предложил исполнить ее самое заветное желание? Нечего даже сомневаться, по отношению к Дункану он поступит не менее великодушно.
— В некотором роде я завидую тебе, — продолжала сестра. — Тебе не нужно переживать за семью. Ты вольна бежать за своей любовью, искать свой путь в жизни. У меня, увы, такой возможности не было.
— Это все благодаря тебе. — Задним числом она осознала, что мать и сестра всю жизнь ее оберегали. Теперь она отвечала за себя сама. И сама принимала трудные решения.
Впрочем, сейчас ей не хотелось об этом думать.
— Что привело вас в Вестминстер? Вы же отошли от двора.
Солей наморщила нос.
— Мама оказалась права. Спрятаться от короля невозможно. — Лицо ее приняло несколько встревоженное выражение. — Джастин покинул двор, потому что был недоволен политикой совета. Очевидно, теперь его недовольство разделяет король. Думаю, Ричард велел ему приехать, чтобы в его окружении появился хоть один человек, способный говорить его величеству правду.
Она встала и потянула Джейн за собой.
— Идем. Иначе его величество будет расстроен моим долгим отсутствием. Давай разыщем Джастина и порадуем его новостью о том, что ты нашлась.
— Нет! — Вся радость от встречи вмиг улетучилась. — Не надо. — Безнадежная просьба. У ее сестры нет и не было секретов от мужа. — Мне нужно время, чтобы кое о чем рассказать Дункану.
— О чем же?
— Он знает, что я девушка. Но не знает… — Она замялась, не зная, как лучше выразиться. — Не знает, кто я.
— Как ты додумалась умолчать об этом?
— Он считает, что я сирота.
Солей закатила глаза.
— Джейн, как же он будет доверять тебе, если ты лжешь ему о самом важном?
— Ты не понимаешь! — с жаром заговорила она. — Я же с юга. Раньше он думал, будто я смотрю на него свысока, да так оно, по сути, и было. Представь, что он скажет, когда узнает, что во мне течет королевская кровь. Ты же на себе это испытала. Вспомни, что говорили люди о тебе и о нашей матери.
Солей выпрямилась. Дочь блудницы — вот как ее называли.
— Неважно. Он заслуживает того, чтобы знать правду.
— Только после собрания совета, чтобы он успел уведомить Пикеринга…
Мягкое, сочувственное выражение разом сошло с лица сестры.
— Ты имеешь в виду сэра Джеймса Пикеринга?
— Да. — По ее спине пополз холодок. — Из Вестморленда. Он спикер в Палате общин.
— Они дружат?
Она вспомнила, сколь тесно они общались, пока готовились к заседанию парламента. У мужчин это называлось дружбой.
— Да. А что?
— Пикеринг был душеприказчиком де Вестона. Это он разорил нас.
Ошеломленная, Джейн опустилась на ступеньку.
— То есть, даже если Дункан примет мою семью, то мама…
— Мама его не примет.
Она уткнулась локтями в колени, сцепила пальцы и затихла, невидящим взглядом глядя перед собой. До сих пор она тщательно избегала мыслей о том, что однажды ей придется предстать перед матерью. Элис де Вестон не отличалась снисходительностью. Будет непросто вымолить у нее прощение за побег, а уж добиться разрешения выйти замуж за товарища ее заклятого врага представлялось и вовсе безнадежным делом.
Он ведь хочет на ней жениться. Разве не так?
Она попыталась припомнить его точные слова. «Позволь любить тебя», говорилось в песне, а не «позволь стать твоим мужем». Неважно. В том, что он так или иначе хочет разделить с нею жизнь, она была совершенно уверена.
Она подняла глаза.
— Мне нужно время. Пожалуйста, не говори пока ничего ни Джастину, ни маме.
— Ты сама обо всем им расскажешь. Сегодня же. И вернешься с нами домой.
— Нет! Совет собирается уже завтра. Дай мне хотя бы один день. Ну пожалуйста.
Солей нахмурилась.
— Хорошо. Один день. Но не больше.