- Сочувствую вашему знакомому и бедной женщине, но, Эдуард Соломонович, если вы хотите предложить мне ухаживать за больной, то, боюсь, я вынуждена отказаться. Я никогда…
- Верочка, ну ведь вы даже не выслушали условия, не узнали, сколько он согласен платить, - Покровский неспешно поднялся и, заложив руки за спину, медленно заходил по кабинету. – А я хочу вам сказать, что человек он очень щедрый, да и работа не такая уж и пыльная: ставить по часам ноотропы и нейропротекторы, кормить через зонд, ну... и ещё там по мелочи. Дома у них есть всё оборудование, по последнему слову техники.
- Но как же… переодевать, купать, сфинктеры таких больных работают произвольно. Это очень трудоёмко, да и… - Вера замялась, не зная как сказать о том, что менять памперсы совершенно чужому человеку – занятие не для брезгливых. И хотя в больнице она всякого перевидала, но идти на это добровольно…
- Основную часть всех малоприятных процедур берёт на себя ночная сиделка, ваши же обязанности до безобразия просты, но сколько он готов платить за это – поверьте, Верочка, вам и не снилось! Ха-ха, Верочка – верьте, какая занятная тавтология, - хохотнул Покровский и подошёл сзади. Слишком близко. От его халата фонило табаком и цветочным ополаскивателем для белья. Стало чертовски неуютно. К счастью, он быстро ретировался к окну, разглядывая за мутными стёклами облысевшие скелеты деревьев.
- Мне просто жаль вас, Верочка, тянете всё на своих хрупких плечах. На вашем месте я бы не раздумывая согласился, подобными предложениями не разбрасываются.
- А… сколько он обещает платить? – всё-таки задала тревожащий вопрос Вера. Ей не хотелось показаться алчной… а хотя, какого хрена! Деньги нужны всем, и уж кому как не ему это знать.
- Много, Вера, столько, что если бедняжка протянет ещё пару лет, вы полностью закроете долг перед банком, - Эдуард Соломонович обернулся и окинул её нетерпеливым взглядом. – Конечно, если вы не хотите, я могу предложить эту должность кому-то другому. Уверен, найдется немало желающих на такие довольно-таки лёгкие деньги.
- Нет, подождите! – заволновалась она, не желая потерять столь выгодное предложение. – А график? Смогу ли я совмещать две работы?
- А вот об этом вы поговорите непосредственно с работодателем, уверен, вы легко придёте к взаимопониманию, - произнёс Покровский и как-то странно на неё посмотрел.
Вера вышла из кабинета в ещё более растерянных чувствах, чем заходила. В руках она сжимала сложенный вчетверо листок с именем и адресом работодателя – мужа этой бедняжки.
Облокотившись о подоконник, взглянула на наспех нацарапанные каракули главврача: Назар Туманов, ниже номер телефона.
Всё это было очень и очень странно. Почему именно она? Почему Эдуард Соломонович так настойчиво внушал, что эта работа непременно придется ей по душе? Буквально-таки заставил забрать контакты этого мужчины.
А его показная вежливость? Растекался плавленной карамелью, что вообще на него не похоже.
Но если опустить все странности, то предложение действительно было заманчивым. Даже слишком. Если убрать моральную составляющую, то это прямо-таки работа мечты. И, главное, за большие деньги…
Неужели человек со средствами и наверняка связями не мог нанять для своей жены сиделку через специализированное агентство? Почему именно она - простая медсестра из районной больницы?
Столько вопросов и ни одного ответа.
В любом случае, она решила, что позвонит этому Туманову и разузнает всё подробнее. В конце концов, насильно принять это предложение её никто не заставит.
Аккуратно ступая по ковру сухих еловых иголок, Вера настойчиво пробиралась к дому, следуя по указанному на листке адресу. Каблуки полусапожек впивались в мёрзлую землю, подошву облепили пожухлые листья. Знала бы – обула бы что-то более подходящее.
Оказалось, что Туманов этот живёт не в Москве, а Подмосковье, и причём не самом ближнем, пришлось тащиться на электричке, а потом ещё двадцать минут на автобусе. Пока ехала, за окном мелькал бескрайний лес, лишь изредка радуя глаз торчащими среди разлапистых елей крышами шикарных загородных домов.
И зачем было забираться так далеко от цивилизации? Понятно, что природа, свежий воздух, но ведь сам чёрт ногу сломит, пока найдёшь!