Он заснул в этой позе. Словно защищая мой сон.
Глава 7
– Маккензи.
Я проснулась оттого, что Райан произнес мое имя и осторожно потряс меня за плечо.
– Проснись. Нам нужно убираться отсюда.
– Что случилось?
Я с трудом разлепила глаза, но села в кровати и зевнула.
– Родители Тома вернулись.
– Что?
– Нам нужно бежать. Срочно.
Он слез с кровати, и я услышала шаги над нами.
– Разве Том вчера был дома? – спросил женский голос. – Я думала, он пойдет ночевать к Нику.
Снова послышались шаги, и сверху донесся глухой мужской голос.
Я поспешно пошла за Райаном. Мы поднялись по задней лестнице, прошли по гаражу и направились к боковой двери. Между кухней и гаражом была открыта дверь, и я услышала, как женщина спросила:
– Он что, пил?
Мужской голос стал громче. Он приближался к нам. И я увидела, что дверцы машины были все еще открыты. Они вытаскивали вещи оттуда.
– Он ел пиццу. Бутылка с виски тоже стоит на столе. Но я не знаю, пил ли он.
– Нам нужно с ним поговорить, – ответил мужчина.
Он был рядом, почти в проеме двери.
Райан выскользнул из боковой двери, и всю оставшуюся дорогу я нетерпеливо подталкивала его. Мы закрыли за собой дверь за несколько секунд до того, как в гараже раздались тяжелые шаги.
Райан взглянул на меня и шумно выдохнул.
– Мы чуть не попались.
– Почти попались.
– Я позвоню Тому. Он нас прикроет.
– Мы будем его должниками.
– Нет, – покачал головой Райан. – Я один буду его должником.
Я была с этим не согласна, но Райан был настроен решительно.
Мы выбрались на дорогу, ведущую к моему дому. Я знала, что мои родители, вероятно, пили утренний кофе. После смерти Уиллоу это вошло у них в привычку. Раньше они суетились на кухне и кричали на нас. И мы тоже начинали суетиться, неважно, в будни или в выходные дни. Нас всегда ждали какие-то дела или развлечения.
И теперь тишина пугала меня.
– Ты собираешься войти в дом? – спросил Райан.
Я стояла на крыльце, уставившись на дверь. Я, должно быть, была похожа на сумасшедшую, которая не могла спать в одиночестве, не могла общаться с родителями и даже не могла заставить себя открыть дверь своего дома.
– Ты слишком добр ко мне.
– Что? – Райан шагнул ближе ко мне.
Я увидела, что в руке он держал телефон.
– Ты собираешься звонить Тому?
– Да. Я расскажу ему, что было ночью. Пусть он будет готов к тому, что родители могут позвонить ему, когда закончат заносить вещи из машины в дом.
Я кивнула. Да, это может случиться очень скоро. Было не похоже, что они будут долго возиться.
– Полагаю, тебе стоит позвонить ему прямо сейчас.
– Да.
Но он не стал звонить. А я не уходила.
Мы просто стояли там. Я смотрела на нашу дверь. А он смотрел на меня. Мы разговаривали, как нормальные. Мы, вероятно, и выглядели нормальными, но один из нас был совсем не нормальным.
– Почему ты это делаешь? – спросила я.
Он недовольно хмыкнул.
– Ты имеешь в виду прошлый вечер? Когда мы были вдвоем?
– Да, вдвоем, и ты был очень добр ко мне. У тебя будут неприятности?
– Ты единственная, у кого могут быть неприятности. Том меня прикроет, скажет, что заходил домой вечером, чтобы поесть. Вот и все. Доверься мне. Мы проделываем это уже не в первый раз.
Но почему он был так добр ко мне? Почему изо всех сил старался помочь мне? Мы с ним даже не целовались, так что он делал это не для того, чтобы со мной перепихнуться. Он просто спал рядом со мной.
– Хватит. О’кей? Хватит. – Он подошел ко мне вплотную и взял меня за руки. – Я буквально вижу, как у тебя путаются мысли. Так что хватит.
– Но почему…
Он прервал меня, сжав мои руки, а потом отпустил их. И сделал шаг назад.
– Потому что мне этого хочется.
– Но почему тебе…
– Я не знаю, понимаешь? Я тоже этого не знаю. Я… я просто этого не знаю. Вот так. И я не хочу больше думать об этом.
На этом все и закончилось. Вопросы, мучившие меня, остались без ответа. Мы не стали церемонно прощаться. Я просто кивнула и проскользнула в дверь. Она была не заперта, и сигнализация была выключена, значит, кто-то из родителей уже выходил из дому этим утром. Войдя в дом, я направилась в гостиную и посмотрела в окно. Райан еще немного постоял на нашем крыльце, а потом повернулся и пошел прочь.
– Доброе утро, дорогая.
Мама проплыла мимо меня по пути на кухню.
Нет, никаких «а-а-а, ты уже встала?» или «где ты была ночью?» или «когда ты пришла домой?». Просто «доброе утро, дорогая».
Я пошла следом за ней на кухню и уставилась на нее. Она ни разу не взглянула на меня – ни когда наливала себе кофе, ни когда положила в тостер кусок хлеба, ни когда наливала в стакан апельсиновый сок. Она просто не поднимала головы. Намазав тост маслом, она спросила: