Всё утро понедельника я потратила в галерее — пришли новые каталоги молодых, но очень перспективных начинающих художников-абстракционистов, и мне нужно было отобрать несколько наиболее удачных работ для осенней выставки. Хотя как тут выбрать, если буквально каждая картина практически близка к шедевру?
Я всегда поражалась, как человек может посредством кистей и масла передать на холст столько глубинного смысла. Не просто нарисовать пейзаж или лица, а вдохнуть в них жизнь, передать историю.
Много часов я потратила на то, чтобы научиться писать хотя бы приблизительно настолько же талантливо, но, к сожалению, на деле выходила какая-то мазня, поэтому я бросила тешить себя иллюзиями — мне не стать великим художником — и занялась продвижением работ тех, кто добился в этом успехов. Моя галерея не пользуется огромной популярностью, но финансовая составляющая в моём деле не играет какой-то решающей роли, мне просто нравится этим заниматься, и даже если на выставку придут всего пять человек, но глаза их при этом будут искренне гореть — я буду счастлива.
За всеми этими волнующими заботами я совсем потеряла счёт времени, и вернул меня с небес на землю телефонный звонок.
Увидев номер звонившего, я немного напряглась — из клиники? Я не записывалась на приём и никаких результатов анализов не ждала…
— Здравствуйте, Михаил Олегович.
— Стелла Аркадьевна? Добрый день. Вы не могли бы приехать сегодня, скажем, через пару часов? Есть важный разговор.
— Да, хорошо, я буду.
Признаться, я совершенно не представляла, о чём пойдёт речь. Одно из двух — или он обнаружил в моём УЗИ что-то новое и не слишком приятное, раз позвал в клинику, либо… это касалось нашей беседы о том, что я думаю о суррогатном материнстве.
Мы не обсуждали это детально, просто вскользь, но он упомянул, что у него есть хорошие знакомые, которые работают в этой сфере, и он может помочь свести меня с нужными людьми. Я ответила, что было бы неплохо — и на этом всё, и тут этот звонок…
В любом случае я решила не накручивать себя и уже на месте узнать, что именно доктор Задойнов хочет со мной обсудить.
Заехав на автостоянку клиники, я сразу же безошибочно узнала припаркованный на месте для персонала внедорожник Рината. Сердце сразу же начало вести себя не слишком разумно, как и каждый раз, когда я встречала какое-то упоминание о нём.
Да, он здесь работает, но совсем не факт, что мы встретимся — здание огромное, множество корпусов. Насколько я знаю, у гинекологии и хирургии мало общего, наверняка их кабинеты находятся в разных крыльях клиники.
Я размышляла об этом, а сама не могла понять, чего я больше хочу — не увидеть его или всё-таки наоборот…
Но я не встретила его ни в огромном, отделанном мрамором холле, ни в лифте, ни на этаже… Я была немного разочарована, но так даже лучше: минимизировать контакты — самое удачное, что мы можем сделать друг для друга.
А в голове тем временем так и сидела мысль о скорой вечеринке у Лолы, куда он наверняка придёт, и почему-то мне настойчиво казалось — без жены…
— Стелла Аркадьевна, рад вас видеть, присаживайтесь, — мягко улыбаясь, Михаил Олегович указал мне на удобное кресло. — Не буду вас томить, перейду сразу к делу.
— Да, пожалуйста, — я села напротив него, изо всех сил стараясь не поддаваться панике, ведь предчувствие, что в моих анализах обнаружилось что-то ужасное, не оставляло.
— Как специалист я не могу лишний раз не указать на то, что я не вижу в результатах ваших анализов чего-то критичного. Немного понижен уровень прогестерона, сбой овуляции, небольшая параовариальная киста на правом яичнике — всё это может препятствовать зачатию, но точно не исключает на сто процентов эту вероятность.
— Михаил Олегович, — я перебила его с максимально мягкой улыбкой. — Я прекрасно знаю, какие у меня диагнозы, и знаю, каковы мои шансы забеременеть. Если оперировать исключительно результатами многочисленных анализов — я не бесплодна, но увы, практика показывает другое. Шесть лет — и ни одной беременности. Три неудавшихся ЭКО. Я знаю, что терять надежду нельзя, но я устала надеяться на чудо.
— Именно поэтому я не мог выбросить из головы нашу беседу, и вот, — протянул мне стильно оформленный каталог с изображением улыбающегося малыша на обложке.
Как и каждый раз, видя подобное чудо на картинке, я не могла не улыбнуться.
— И что это?
— Брошюра о суррогатном материнстве. Тут затронуты все самые важные вопросы, касающиеся этой однозначно деликатной темы. У моего приятеля есть частная клиника, где успешно практикуют данное направление медицины, это она, — указал карандашом на брошюру в моих руках. — Каждая будущая мама проходит многоступенчатый отбор, сдаёт всевозможные анализы и тесты, важная часть подготовки — многочасовая работа с психологом. Это очень, очень хорошая клиника. Одна моя пациентка обращалась туда два года назад.