А в мою наоборот. Стоял и беззастенчиво рассматривал, вынуждая испытывать неловкость, смешанную с волнением.
Я перетаптывалась на месте, с преувеличенным вниманием разглядывая плакаты на стене, потолок, носки своих туфель — в общем, делала всё, чтобы не глазеть на него в ответ. Его взгляд меня дико смущал.
Неожиданно за спиной раздвинулись двери грузового лифта, я тут же отскочила в сторону и сделала это так неловко, что сумка выпала из рук, и всё её содержимое рассыпалось на кафельный пол. Просто чудесно. Губная помада, телефон, купленная в больничной аптеке упаковка искусственного прогестерона и брошюра, что отдал мне Задойнов.
Ринат, мазнув быстрым взглядом по лекарству, поднял именно каталог.
— Это… для Лолы, — ляпнула первое, что пришло в голову, и не слишком вежливо выхватила из его рук то, что ему не принадлежит. — Попросила прихватить, пока буду здесь.
К счастью, он воздержался от расспросов, но я была более чем уверена, что он мне не поверил.
Очередная неловкая ситуация, это даже хуже, чем распластаться на лесной тропинке.
— Как ваша нога? Не болит? — словно прочитал мои мысли он, заходя в раскрывшуюся перед нами пустую кабину лифта.
— Всё в порядке, спасибо. Уже гораздо лучше.
Мы стояли рядом друг с другом, глядя перед собой на сомкнутые двери, и не знаю, как он, но я была ужасно взволнована.
То, что происходит между нами — а между нами определённо что-то происходит, — я просто не понимаю, как это описать словами. Напряжение… Наверное, именно оно. Не напряжение в смысле нам вместе напряжно, а между нами словно… токи.
Которых не должно быть между двумя несвободными людьми!
Спустя какие-то секунды двери лифта распахнулись снова, и в кабинку зашли сразу человек семь, притесняя нас дальше к стене и ещё ближе друг к другу. Теперь мы стояли, соприкасаясь руками и бёдрами, и эта близость оказалась настолько интимной, что я ощутила даже бо́льшую неловкость, чем когда мы глазели друг на друга голые в окна наших ванных комнат.
— Боитесь замкнутых пространств?
— Что?
— Вы так тяжело дышите, — чуть наклонившись к моему уху, прошептал он, и мне захотелось закрыть глаза, запечатать внутри себя этот хриплый шёпот.
Я ненормальная. Мне нужно к психиатру! На фоне постоянного стресса из-за несложившейся беременности я начинаю потихоньку сходить с ума.
Лифт остановился на четвёртом этаже, потом на третьем, потом на втором. Люди выходили и заходили, но мы так и продолжали стоять у стены, прижавшись друг к другу, хотя для этого не было уже никакой необходимости.
Когда двери с лёгким "дзынь" раскрылись на первом этаже, я выбежала из кабины практически с облегчением, потому что находиться рядом с ним просто невыносимо! Этот мужчина… я не знаю, что с ним не так, или что не так со мной, но лучше к нему никогда не приближаться.
Я маршировала, словно прилежный солдат, и только спустя несколько секунд не выдержала и всё-таки обернулась. Увидела, как смыкаются двери лифта. А ещё я увидела внутри Рината — он возвышался над всеми едва ли не на голову. И улыбался.
Часть 15
Лола решила устроить вечеринку в среду, потому что запереживала, что её Боря вернётся из Израиля раньше ею запланированного, и она не успеет претворить свой план в действие.
— Оказалось, его здоровье крепче, чем мы думали. Этот монах из Иерусалима, или кто он там — святой, творит настоящие чудеса. Всего десять сеансов иглоукалывания, и Борюся стал гораздо бодрее. Даже не знаю, радоваться этому или наоборот.
Знал бы Борюся, чем его благоверная надумала заняться в его отсутствие…
По мне, это чистое безумие — кадрить женатого соседа: если у них начнётся роман, рано или поздно это обязательно откроется. Не может не открыться! У нас крошечный пригород, все друг друга знают. Он же не идиот! Но Лола вбила себе в голову, что Ринат обязательно поведётся на её обаяние. И, что самое странное, она так запросто обсуждала свои планы со мной, не боясь, что я передам всё Боре.
То ли я произвожу впечатление человека, которому можно доверять, то ли… она просто не воспринимает меня всерьёз.
— Жаль, что твой Игорь не смог прийти, присутствие мужчин нам бы не помешало, — проворковала Лола, вытряхивая из коробки шпажки для канапе.
— Он работает.
— Он работает слишком много, тебе не кажется? — бросив в рот кусок сыра, покосилась на меня. И покосилась довольно неоднозначно.
— У него серьёзная должность, — игнорируя её тон, пожала плечом, — он дипломат.