– Соглашусь на бокал шампанского, – прокомментировала Наталия моё переключение на оранжевый клапан, – хочется петь, кружиться, делать шалости и как можно меньше стесняющей движение одежды. Ведь моё тело так красиво, что затмит любое платье.
– Оставь этот маленький вихрь, – девушка щекотала моё левое ухо своими нереальными губами, – ради этого стоит жить, любить, рожать. Одно перетекает в другое. Ни что не остаётся пустым – всегда есть свободная энергия.
Девушка, смеясь, закружилась со мной, наполняя Волшебный котёл энергией. Я оказался слишком «тяжёл» и мой Волшебный котёл хоть и не стал наполняться, обрёл чёткие формы, позволив мне любоваться Апсарой. Девушка взмыла вверх, став потоком чистой энергии, кружащейся в облаке чистой Любви. Я лежал на постели, смотрел на ангела Наталию и спускающуюся к ней Лирну. Лирна присела на краешек облака, заглянула внутрь, улыбнулась резвящейся там Наталии. Потом перегнувшись через край облака, посмотрела в бездну колодца, на дне которого лежал я.
– Ты обещал ей показать. – Напомнила мне Лирна и, свернув сияние, стала первой звездой на темнеющем небе.
***
Я устал, собранная энергия давила, плющила меня. Хотелось закрыть глаза и уйти в небытие минут на шестьсот на каждый глаз.
Остатки свободной энергии я поместил в тело Наталии и замер, увидев что-то новое. Вместо золотых рыбок в её большом круге, как на аттракционе (мне слышался даже смех и визг) носились яркие, бледно-голубые сгустки энергии. Каждый из этих сгустков, при ближайшем рассмотрении, походил на маленького, пухлощёкого херувима-купидона. Тело девушки не тряслось, как у пифии во время сеанса, а пульсировало – то увеличивалось, то сжималось, испуская мягкое, голубое свечение.
Посмотрев на лицо девушки, я увидел её улыбку мадонны, закрытые глаза, почувствовал пристальный взгляд, сквозь опущенные веки.
– Открой оранжевый клапан, – коснулась меня Наталия, – будет легче.
Я повернул и наклонил, приоткрывая, клапан. Энергия с шипением (как в бутылке швепса) запузырилась в приоткрытое отверстие и меня накрыло белой и густой, как пивная пена, энергией. Когда пена спала, я чувствовал себя бодрым, отдохнувшим и сна ни в одном глазу.
– И со мной поделись. – Мысли Наталии были мягкими и требовательными, как кошачья лапа, требующая ласк, внимания и корма.
Я приоткрыл оранжевый клапан, направляя энергию по оставшемуся между нами энергетическому каналу.
– Спасибо. А то этих сорванцов домой не загонишь. – С каждым словом тело девушки пульсировало всё меньше, а херувимчики нежной «рукой» отправлялись в Хранилище Наталии.
Вернувшись в своё физическое тело, Наталия потянулась, легла на спину, потом выгнулась животом вверх, разгоняя скопившуюся энергию по конечностям.
– Ты чего такой хмурый? – Девушка переместилась по кровати, положила мне голову на левое бедро и смотрела на меня снизу вверх.
– Лирна просила показать тебе…
– Ну, раз Лирна просила, то показывай.
– Я не хочу делать тебе плохо.
Глаза девушки стали двумя озорными щёлками: – Если ты не сделаешь это сейчас, то я дам тебе ощутить то, что чувствует беременная женщина, поместив в твоё Хранилище другую новую жизнь. – На ладони девушки появился купидончик, очень заспанный и готовый капризничать.
– Хорошо. – Выдохнул я и… забрал сексуальную энергию у девушки.
Это была моя магия. Магия, сделавшая меня Мартином, непобедимым на татами в дзюдо и с другими представителями силовых единоборств.
Связь между нами ещё была сильна и я ощутил силу своего воздействия. Сначала похолодели ноги, потом холод стал переходить в судорогу, а холод перетёк в область живота. Голова закружилась, дыхание, в спёртой от ужаса груди, застыло между вдохом и выдохом. Земля ушла из-под ног и там, в бездне, в которую я вот-вот начну своё падение, меня ждали…
Тело моё покрылось потом. Эфирное тело пыталось разорвать связь между нашими энергетическими телами. А сознание, находящееся в ступоре, не могло вспомнить, как я раньше возвращал энергию её владельцу, и не могло найти подход к собственной энергии.
– Ты умолчал, – голос Наталии был холоден, бестелесен и похож на голос Лирны, – что у даосских мастеров точка «А» в промежности, которую ты называл лагуной, называется «точкой Смерти»!
– По Кастанеде точка Смерти расположена на два пальца ниже пупка, там, где Свадхистана, – выдавил я из себя мысль, как воздух.
– А точка «G» у даосских мастеров алхимии, в нашем языке называется «Родничок».
– Врата? – меня начало тянуть вниз.