Она забила крыльями и сделала круг, готовясь к новой атаке, но волк сумел подняться на ноги. Глаза зверя стали еще ярче, теперь в них горел лихорадочный огонь страха. Он закинул голову вверх и протяжно и отчаянно завыл, моля о пощаде.
Но птица не знала пощады. Она вновь устремилась вниз: когти покрыты кровью, клюв широко раскрыт. Волк ждал и с рычанием подпрыгнул, чтобы встретить ее атаку мощными зубами. Но враг был слишком силен для него.
Она легко уклонилась от его челюстей и вновь нанесла удар, рассекая его окровавленную шкуру, оставив пять новых глубоких ран, быстро наполнившихся кровью.
Во время третьей атаки волк уже был слишком слаб, чтобы бежать или хотя бы приподняться для последней схватки. Он наблюдал за ее стремительным спуском, и его мохнатое тело затрепетало перед ударом ее клюва.
Наконец затуманенные болью глаза открылись, мужчина застонал и слабо пошевелился. Наступил день, он вновь находился в лагере и лежал подле костра. Серая Элис подошла к нему и, опустившись на колени, приподняла его голову. У его губ оказалась чашка с вином. Бойс взглянул на женщину, и она увидела в его глазах удивление: он не понимал, почему остался в живых.
— Ты знала! Ты знала… кто я.
— Да, — ответила Серая Элис. Она вновь стала собой — хрупкая маленькая, лишенная возраста женщина с большими серыми глазами, одетая в выцветшее платье. Плащ с перьями исчез, серебряные когти больше не украшали ее пальцев.
Бойс попытался сесть, поморщился от боли и вновь откинулся на одеяло, постеленное ею.
— Я думал… думал, что уже мертв, — сказал он.
— Ты был очень к этому близок, — заверила его Серая Элис.
— Серебро… Серебро так режет и жжет.
— Да.
— Но ты спасла меня, — недоуменно пробормотал он.
— Я вернулась в свой обычный облик, принесла тебя в лагерь и выходила.
Мужчина улыбнулся, хотя то был лишь бледный след его прежней улыбки.
— Ты изменяешься по собственному желанию, — пораженно прошептал он. — О, Серая Элис, это дар, за который я бы охотно убил!
Женщина ничего не ответила.
— Здесь слишком открытое место, — продолжал он. — Мне следовало отвести тебя в другое. Если бы я сумел укрыться… здания, лес, что угодно… тогда бы тебе не удалось так легко разделаться со мной.
— У меня есть и другие шкуры, — ответила Серая Элис. — Медведя, кошки. Местность не имеет значения.
— Понятно, — пробормотал Бойс и закрыл глаза. Когда он сумел вновь приподнять веки, на его губах появилась кривая улыбка. — Ты была так красива, Серая Элис. Я долго наблюдал за твоим полетом, прежде чем понял, что все это значит, и обратился в бегство. Я не мог оторвать от тебя глаз. Ты была так красива! Дым и серебро — и огонь в твоих глазах. В самом конце, когда я смотрел, как ты несешься на меня, я ощущал нечто похожее на радость. Лучше погибнуть от рук существа, которое так ужасно и безупречно, подумал я, чем от серебряного клинка грязного маленького мечника.
— Мне очень жаль.
— Нет! Я рад, что ты меня спасла. Я быстро поправлюсь, ты увидишь. Даже раны, нанесенные серебром, кровоточат недолго. И тогда мы сможем быть вместе.
— Ты еще слаб, — сказала Серая Элис. — Спи.
Он улыбнулся ей и закрыл глаза.
Прошли часы, прежде чем Бойс снова проснулся. Ему стало заметно лучше, раны почти затянулись. Но когда он попытался подняться, у него ничего не получилось: руки и нот были крепко привязаны к вбитым в твердую землю шестам.
Услышав его испуганный крик, Серая Элис подошла к нему, приподняла голову и дала выпить вина.
— Что ты сделала? — спросил мужчина, сделав несколько жадных глотков.
Ответа не последовало.
— Но почему? — продолжил он. — Я не понимаю, Серая Элис. Почему? Ты спасла меня, ухаживала за мной, а теперь я связан.
— Тебе не понравится мой ответ.
— Луна! — с отчаянием воскликнул Бойс. — Ты боишься того, что может произойти сегодня ночью, когда я вновь изменюсь. — Он улыбнулся, довольный, что ему удалось понять. — Ты поступила глупо. Теперь, после всего, что произошло между нами, я не причиню тебе вреда. Я знаю, мы должны быть вместе. Серая Элис, мы так похожи. Мы вместе смотрели на удивительный свет, и я видел, как ты летаешь! Мы должны друг другу верить! Отпусти меня.
Серая Элис нахмурилась, вздохнула и промолчала. Бойс смотрел на нее, ничего не понимая.
— Но почему? — вновь спросил он. — Развяжи меня, Элис, позволь доказать, что я говорю правду. Тебе не нужно меня бояться.
— Я не боюсь тебя, Бойс, — печально промолвила она.