— Идите, дядя Коля, и давайте больше не выходить из легенды, даже когда мы наедине. Для Вас я — Юра, выросший у Вас на глазах. Просто неестественно обращаться ко мне на "Вы", тем более, что здесь это не принято. Мне — допустимо. Все же Вы много старше по возрасту. Не забывайте, что Шульц худо-бедно по-русски лопочет.
Грушевое дерево он обнаружил довольно скоро. Оно возвышалось над обступившими его корявыми яблонями, тянущими к великорослой соседке узловатые руки. Юрий взглянул вверх. Кое-где на ветвях вздрагивали под каплями дождя сиротливые мелкие груши.
"Ладно, попытка — не пытка", — решил про себя Юрий, прикоснувшись к скользкому, влажному стволу вначале рукой, а потом левым боком.
Вначале он ощутил только озноб от холодного прикосновения, но продолжал упорно стоять. И лишь постепенно, через несколько минут, почуял доверчивое, радостное и согревающее дуновение. Дерево откликнулось, приняло его в себя, растворило во Вселенной.
Мысли исчезли — одно лишь безмерное блаженство от чувства единения со всем сущим, когда ты присутствуешь везде и нигде, в каждой травинке, в каждом атоме воздуха.
Помимо его воли — о ней сейчас не могло быть и речи — крошечная бодрствующая часть его сознания, повинуясь заложенной программе, начала поиск человека, которого именовали Тополь.
Те немногие сведения о Тополе, которые Кондрахин получил от Раунбаха, делали задачу сверхтрудной, но все же выполнимой. Надо лишь отрешиться от всего — от любых мыслей, ощущений и привязанностей — и Мировой Разум, в котором ты сейчас растворен, сделает все, что нужно.
Время остановилось, превратилось в бесконечное пространство, из которого на землю спокойно взирал один-единственный светящийся атом — все, что сейчас оставалось индивидуального от Юрия Кондрахина. Он видел всю планету как бы со всех сторон, но вот обзор начал суживаться, пока не остановился только над одной территорией — Восточной Пруссией.
Приблизившись, Кондрахин увидал десятки вспышек, выбросов ментальной энергии. Какая из них нужная? Здесь нельзя полагаться на здравый смысл, логику или сознание, напротив, его надо полностью отключить. Оно обманет, руководствуясь ложными знаниями и стереотипами мышления. Только безраздельное, безрассудочное доверие к высшим силам может привести к успеху. А как и почему это происходит, лежит за пределами человеческого познания.
Из множества вспышек выделилась одна и стала стремительно вырастать. Теперь Кондрахин видел, что это не вспышка вовсе, а ровное голубоватое свечение, на глазах превращающаяся в образ человека, неторопливо бредущего по чистой, типичной немецкой улочке. Юрий различал каждую черточку лица молодого, красивого мужчины, каждую пуговицу на его костюме, не давая им названия и ни с чем не отождествляя. Так, не размышляя, делает снимок фотоаппарат.
Внезапно идущий слегка вздрогнул и замедлил и без того неспешный шаг, к чему-то прислушиваясь. Когда же он успокоенно двинулся дальше, видение стало растворяться, пока не исчезло вовсе. Программа завершила свою работу, и через несколько минут Кондрахин пришел в себя.
Лишь после выхода из глубокого транса Юрий приступил к оценке результатов, восстановил в памяти облик увиденного им человека. Не могло быть и речи об ошибке — Мировой Разум не способен лгать. Где он находится? Географию этих мест Юрий знал весьма поверхностно, но мог бы, пользуясь картой, безошибочно указать населенный пункт, а оказавшись в нем, отыскать ту самую улочку, по которой шел Тополь.
Доложи он об этом Раунбаху, и схватка неизбежна. Скорее всего, не в пользу Тополя. Но планы Кондрахина были прямо противоположны. Тополь — союзник, его надо уберечь. По сути, единственная возможность — установить мысленную связь, хоть это и достаточно рискованно. Именно для этой цели Кондрахин и устроил сегодняшний сеанс. Не представляя человека, ни разу не видев его, он выполнить этого не мог.
У самого входа в особняк Юрия встретил длинный непрерывный гудок тревоги, означавший немедленный общий сбор. Он мгновенно понял: Тополь обнаружен. Очевидно, тот мгновенный испуг, испытанный Тополем во время сеанса Кондрахина, повлек за собой непродуманную, инстинктивную попытку выстроить мысленную защиту. Это кратковременное, но чрезвычайно мощное возмущение информационного поля было немедленно уловлено Христо Набаевым.
По широкой лестнице со второго и третьего этажей в столовую быстро сбегали члены команды Раунбаха, словно матросы на корабле во время аврала. Тревоги в их лицах Юрий не заметил. Все были профессионалами, знали себе цену и за время существования группы привыкли к внезапным выездам.
Фриц последним вошел в столовую, убедился, что команда в сборе и начал без предисловий.
— Только что, две минуты назад, Христо уловил след Тополя. Всего-то в пятнадцати километрах отсюда. На этот раз он не должен уйти. На месте остаются только ловец и… переводчик. Рейнгарт, даю две минуты, чтобы перевести для Йоханссена его задачу: когда Мирча или кто другой из нас укажет ему на человека, он должен по возможности быстро прочитать его мысли. Для всех остальных: все, на кого указал Мирча должны быть немедленно уничтожены, желательно выстрелом в голову. Поэтому сегодня выезжаем с оружием. Шульц, раздайте револьверы!
— А как мы сможем узнать, уничтожен Тополь или кто другой? — спросил Дылда Фриц.
— Во-первых, носителей сверхспособностей единицы. Во-вторых, именно для идентификации объекта мы берем с собой Йоханссена. И в-третьих, Христо будет продолжать наблюдение отсюда, поддерживая с нами связь по рации. Еще вопросы есть? Тогда по машинам!
Кондрахин подивился слаженности действий членов группы. Все эти люди были явно не спортивные кроме, разве что, Яна Кайзера. Тем не менее, в считанные минуты успели получить оружие и занять места в двух просторных мощных мерседесах. Видимо, каждый знал свое место по боевому расписанию. Заминка могла возникнуть лишь с ним, Юрием. Однако, Раунбах лишь указал ему рукой на вторую машину, и Кондрахин мигом оказался в салоне.
Мчась в скоростном автомобиле по затянутым серой дымкой дождя пригородам, Юрий взвешивал шансы Тополя. Главная опасность для него — Мирча Ковач. Вряд ли тот способен пробиться через ментальную защиту, но ведь та не может поддерживаться постоянно, это невозможно физически. Устранить румына? Но как? Мирча ехал вместе с Раунбахом в головной машине.
Но оставалась и другая возможность. Юрий — единственный, кто знал Тополя в лицо. Вряд ли вся группа будет разыскивать противника, бок о бок маршируя по улицам населенного пункта. Неизбежно прочесывание, а значит, разделение или на мелкие группки, либо вообще придется ходить поодиночке, в поле зрения друг друга. Этим можно будет воспользоваться. Если только к моменту приезда группы Тополь не окажется в помещении. Тогда — Раунбах отдаст команду на окружение. Справится ли Юрий с восьмью вооруженными противниками? Должен справиться. Они не бойцы в физическом плане. Все их замыслы и планы для него — открытая книга. Но это значит поставить под удар Николая Павловича.
Не успел Юрий придти к какому-либо решению, как обе машины плавно притормозили посреди улочки какого-то маленького немецкого городка. Все немедленно высыпали под моросящий докучливый дождь. Раунбах отдавал короткие команды.
Как и предполагал Юрий, их разбили на двойки. Ему выпало идти в паре с Яном Кайзером. Перед этим Раунбах отозвал Кайзера в сторону и велел не спускать с Йоханссена глаз, а в случае чего пристрелить. Сколь ни коротка была их беседа, Юрий без труда уловил ее содержание и внутренне усмехнулся.
Хуже было другое. Он, как и Мирча, был ведущим. Остальные должны были следовать за ними, пусть на удалении, пусть по параллельным улицам. Кроме того, в арьергарде групп следовали водители, которых Юрий поначалу не принял во внимание. Среди них могли оказаться и неплохие стрелки.