Пересказанный нами миф пробует объяснить некоторые странные черты мирового порядка: существование анормальных групп — евнухов, иеродул и т. д., составлявших часть месопотамского общества; обременительные, явно ненужные неприятности, связанные со старостью, и т. д. Однако миф, повествуя, не только объясняет; он выносит суждения. Эти черты фактически не имеют отношения к мировому порядку, они не были запланированы. Они возникли в момент невменяемости, когда боги напились и на какое-то время поддались зависти и желанию покрасоваться друг перед другом. Более того, миф анализирует и оценивает различные черты неодинаково. Если уроды, созданные Нинмах, были относительно безобидны и могли быть каким-то образом приспособлены к мировому порядку искусным Энки, то после того, как Энки использовал свой гибкий ум для злого дела, на это нельзя было надеяться.
Этой неясно выраженной оценкой черт, происхождение которых он описывает, наш миф образует связующую нить с третьей большой группой мифов, а именно мифов, основной темой которых является оценка некоторых черт мирового порядка.
Часть мифов этой группы по форме почти аналогична хвалебным гимнам. Они относятся к какому-то одному элементу вселенной: божеству, предмету — к чему угодно — и превозносят его качества, подробно анализируя все его черты. Таков, например, «Миф о мотыге», рассказывающий о том, как Энки создал этот незаменимый инструмент, и разъясняющий его достоинства и назначение. Другие мифы этой группы, впрочем, относятся к двум предметам вселенной, противопоставляющим себя друг другу в аргументированной попытке осознать и утвердить свое относительное местоположение в существующем порядке вещей. Такие мифы часто принимают форму спора двух участвующих элементов, каждый из которых превозносит свои достоинства до тех пор, пока спор не разрешает какой-нибудь бог. Для примера достаточно одного отрывка, взятого из мифа, в котором медь, полезная, но малоценная, оспаривает у серебра его право стоять на почетном месте царского придворного. Медь доказывает «бесполезность» серебра:
Вполне естественно, что в такой стране, как Месопотамия, где основными занятиями были овцеводство и земледелие, эти два образа жизни становились излюбленными сюжетами для сравнения и оценки. Что лучше, важнее, полезнее? Мы располагаем не менее чем тремя мифами на эту тему. Один повествует о происхождении «овцы» и «зерна» с самого начала, когда одни лишь боги пользовались ими, и рассказывает о длинном споре между ними о том, кому из них следует отдать предпочтение. Другой миф рассказывает о споре двух божественных братьев, Энтена и Эмеша, сыновей Энлиля, один из которых явно олицетворяет земледельца, а другой — пастуха. Их спор разрешается Энлилем в пользу земледельца. Наиболее живо, однако, эта тема трактуется в мифе, озаглавленном «Сватовство Инанны».
«Сватовство Инанны»: сравнительные достоинства пастуха и земледельца28
Этот миф рассказывает о том, как божественный земледелец Энкимду и божественный пастух Думузи вместе сватаются к Инанне, которая рассматривается здесь не как супруга Ану и царица неба, но как обычная девушка на выданье. Ее брат и опекун, бог солнца Уту, на стороне пастуха и пытается повлиять на сестру.
Но сестра глуха к словам брата, она уже сделала свой выбор: Инанна хочет выйти замуж за земледельца.
Итак, выбран земледелец, и бедный пастух впадает в уныние. Он не просто отвергнут, ему предпочли земледельца, и это глубоко ранит его самолюбие. И он начинает сравнивать себя с земледельцем. Всем продуктам, которые производит земледелец, пастух противопоставляет свои, не уступающие по ценности тому, что предлагает его соперник:
Миф перебирает весь перечень продукции лугов и пашни: молоко в противовес пиву, малые сыры в противовес бобам, творог с медом в противовес хлебу. К тому же, считает пастух, у него остается излишек— масло и молоко.
Ситуация, которую обрисовывает здесь пастух, — это типичное восточное состязание даров. Тот, кто преподносит больше, — тот и лучше; он ничего не должен другому, другой — его должник. И вот, развивая свой монолог, пастух чувствует себя все более и более довольным и приходит в прекраснейшее настроение. Он бесцеремонно гонит своих овец до самого берега реки в самую середину пашни. Внезапно он замечает земледельца и Инанну и, смущенный тем, что он делает, немедленно обращается в бегство, чтобы скрыться в пустыне. Энкимду и Инанна бегут за ним, и, если мы правильно толкуем текст, Инанна взывает к нему:
Хотя она предпочитает взять в мужья земледельца, она не питает дурных чувств к пастуху:
Таким образом, эта история заканчивается примирением. В ней сравнивались земледелец и пастух; в ней, по сути дела, отдается предпочтение земледельцу, ибо богиня выходит замуж за него. Однако здесь старательно доказывается, что выдвижение на первый план земледельца по сравнению с пастухом — дело личного вкуса, каприз молодой девушки. На самом деле, один стоит другого. И тот и другой — одинаково полезные и необходимые члены общества; продукция одного уравновешивает продукцию другого. Хотя между ними и существует соперничество, но вражды быть не должно. Земледелец должен понимать, что пастух настолько нравится Инанне, что она предоставила жнивье его стадам и позволила ему поить своих овец в каналах, принадлежащих земледельцу. Земледелец и пастух должны стараться ладить друг с другом.
На этом мы можем закончить наш обзор древнейшего месопотамского мифологического материала. Основа этого материала известна нам из копий, написанных в конце III — начале II тысячелетия до н. э. Но сами мифы, без сомнения, много старше. По ним ясно видно, что они собой представляют: это ответы на вопросы о частностях. Они рассматривают такие разнообразные проблемы, как происхождение, место и относительная ценность всякого рода специфических сущностей или групп сущностей в пределах космоса. Они, однако, едины в лежащем в их основе взгляде на мир. Их космос — это государство, организация индивидуумов. Эти мифы также едины в своем подходе к проблемам. Это — психологический подход: ключом к пониманию сил, точно так же как и ключом к пониманию людей, является уяснение черт их характера.
12
Трактовка окончания сложна и спорна. По нашему мнению, более логичный вариант окончания:
Ибо в конце концов, как показывают другие тексты, Инанна все же становится супругой Думузи, а не Энкимду. —