– Не смущайтесь, это одна из составных частей артбизнеса. Я приглашу мисс Лин. Она отличный скульптор, и, кроме того, у нее лайсенс (диплом) профессионального эпрайзера.
Мисс Лин я оценил в первый же день выставки. Она дала цены всем моим работам. При этом почти все натюрморты шли в одной цене, а один из них на сто долларов дороже. И вот в самом начале выставки я увидел на этом натюрморте бирку со словом «Sold» (продан). Я поинтересовался у Джудит, кто первым купил мою работу. Она ответила: «Мисс Лин». Натюрморт был несложным, но насыщенным. На нем был изображен фрагмент стеллажа со старыми книгами и стеклянная ваза с двумя розами. Этим поступком мисс Лин продемонстрировала нам свою объективность.
После закрытия выставки главный раввин Маслин собрал совет синагоги. Они постановили принять нас с супругой в синагогу без денежного взноса, купить у меня триптих «Бабий Яр» и выставить его в вестибюле синагоги. Следующая субботняя служба была посвящена трагедии Бабьего Яра и этому триптиху.
Мы не были знакомы с религиозными обрядами на Украине. Но эта синагога была реформистской, и мы любили приходить сюда, так как атмосфера там была очень теплой, и убранство интерьеров приятное и торжественное. Особенно интересно было в праздничные дни. Там выступал кантор с великолепным голосом в сопровождении хора, ансамбля и органа.
Вслед за этой выставкой, с помощью Джудит, нам удалось устроить еще две выставки: одна в Pеnn State University, вторая – в центральной библиотеке Норд-Иста. В университете картины для выставки отбирал профессор, заведующий кафедрой архитектуры. Я немножко удивился результатами его отбора. Уж слишком разные работы его заинтересовали. На мой вопрос относительно выбора он ответил.
– Понимаете, в чем дело. Вы архитектор, и это чувствуется во многих ваших работах. У нас эту выставку будут смотреть студенты-архитекторы, которые предпочитают делать свои проекты, уткнувшись в дисплей компьютера, и, когда нужно организовать хорошую подачу, они тоже ищут ее в программе АutoCAD. Я хочу, чтобы они увидели, что архитекторы могут и должны владеть и углем, и акварелью, и темперой, и акриликом. Я поэтому выбрал ваши работы так, чтобы они все отличались друг от друга по технике исполнения.
Эти три выставки послужили мне большой моральной поддержкой. Джудит Маслин дала толчок моей живописной деятельности. На этих выставках я почувствовал в посетителях интерес к моему творчеству. Я уже знал, что независимо ни от чего я буду продолжать заниматься живописью.
В это время появились уже первые публикации о моих выставках. Это были газеты «Philadelphia Inquire», «Jewish Exponent» и русскоязычные газеты. Но я все ждал рецензию в каком-нибудь профессиональном издании. Наконец появилась статья в журнале «Art Metters», написанная профессиональным искусствоведом и журналистом Линдой Дормонт. Статья была очень доброжелательной. Этой статье предшествовала наша с ней беседа.
– В ваших картинах, посвященных Филадельфии, вы пользуетесь необычными приемами. У вас на одном холсте и интерьер, и экстерьер памятников архитектуры и фрагменты.
– Да, если это нужно для выразительности, я на одном холсте даю несколько песпективных изображений с несколькими фокусами, я трансформирую изображаемые объекты, я выделяю необходимые фрагменты, вводя новые ракурсы.
– Так значит вы трансформируете натуру?
– Да, это так.
– И в то же время вы даете реалистическое изображение натуры. Значит вы трансреалист.
В своей статье Линда Дормонт впервые назвала стиль, в котором были выполнены мои основные работы, «трансреализмом». Она это объясняла тем, что я в больших работах беру реалистическую основу, но трансформирую ее, вводя новые ракурсы и перспективы, чтобы достигнуть достаточной выразительности. «Такая стилизация не мешает реалистическому восприятию изображаемых предметов, но в то же время все эти трансформации усиливают эффект, производимый картиной».
Я почувствовал, что она меня поняла, и мне это было приятно. Это название стиля моих холстов я принял безоговорочно. Итак – да здравствует трансреализм! И я с удовольствием ввел это слово в свой профессиональный лексикон и поставил его где-то поблизости от моих любимых слов – «золотое сечение», «ряд Фибоначчи», «солнечные транспортиры» и «модулор».
ОТ ЗОЛОТОГО СЕЧЕНИЯ К МОДУЛОРУ
«Золотое сечение». «Золотая пропорция». «Божественная пропорция». «Золотое число». «Ряд Фибоначчи». Завораживающие еще со школьных лет названия. Как много в природе таинственного, сколько удивительного таят в себе числа. Бесконечные загадки. Никто не может определить, сколько существует простых чисел. Мощный компьютер может просчитать их ряд до миллиона, до десяти миллионов, до миллиарда… Но дальше все уходит в бесконечность, как бесконечна наша Вселенная. И узнать природу образования этих чисел нам не дано, как недоступно нам познание размеров Вселенной. Это все за пределами наших ощущений, за пределами нашего восприятия внешнего мира. Но человек всегда стремился познать как можно больше тайн природы.