Вон и сам это понимал. И раз уж Саша была одной из тех немногих, кого он уважал, ответил:
— Я не обожгу ее крылышки, милая Саша.
Она изогнула губы в легкой насмешливой улыбке.
— Что это с тобой такое?
Он молчал, пока Саша водила руками над Фейт, пытаясь замерить ее эмоциональную температуру. По правде сказать, он не знал, что ей ответить. Несмотря на только что данное обещание, в Фейт он все еще сомневался. Ее история выглядела правдоподобной, но вполне могла оказаться выдумкой. Ягуар, конечно, в это не верил, но в некоторых вопросах кот, вопреки своей хищной натуре, был куда наивнее мужчины.
— У нее очень глубокий обморок, я бы даже сравнила его с комой. Не знаю, когда она очнется.
Вон прижал Фейт к груди.
— Через пару минут с ней все будет хорошо.
Саша выпрямилась:
— Откуда ты знаешь?
— Может, я Пси.
Она вздохнула.
— Это что, яичницей с беконом пахнет? — Не дожидаясь ответа, она зашла в дом.
Лукас заговорил, лишь когда Саша оказалась внутри.
— Я никогда в тебе не сомневался и не стану.
— Но?
— Вон, она не такая как Саша. Саша уже умела испытывать эмоции, когда пришла к нам. А Фейт, даже если она не врет, такая же холодная, как и вся их раса. Не забывай об этом.
Вон чувствовал, как под его ладонями бьется ее сердце, бежит кровь.
— Она теплее, чем ты думаешь.
— Так что тут у вас было?
— Думаю, вам с Сашей стоит обоим это услышать. Завтракайте пока, дайте ей прийти в себя.
Кивнув, Лукас последовал за своей парой в дом. Вон вдруг ощутил, как странная тяжесть спала с его плеч. Он никак не мог понять, в чем дело, но отчего-то леопард его нервировал, хотя Лукас был лучшим другом Вона во всех смыслах этого слова. Их отношения не ограничивались простой связью альфы и стража. Преданность, выкованная в мрачные дни их детства, была взаимной — Вон безоговорочно доверял Лукасу, а тот — ему. И тут неожиданно, на уровне животных инстинктов, ягуар учуял исходящую от другого самца опасность.
Нахмурившись, он заставил себя сосредоточиться на женщине, которую по-прежнему держал на руках. По некоторым причинам он не торопился заносить ее внутрь. Судя по Сашиным рассказам, Пси привыкли жить в своих клетушках, и в этом отношении Фейт превзошла остальных. Однако она без особых проблем и по собственной воле отправилась в дикий лес, и это вполне могло означать, что эта конкретная Пси в глубине души жаждет свободы, которую можно обрести лишь наедине с природой.
Фейт едва заметно шевельнулась. Чтобы вернуть ее в реальность, Вон принялся медленно поглаживать ей руку, перебирая пальцами складки блузки. Когда Фейт повернула голову, он оттолкнулся ногами от пола, приводя качели в движение. Ресницы на миг приоткрылись, чтобы тут же опуститься обратно, но через пару секунд она открыла глаза.
— Ну что, Рыжик, выспалась? — Он понизил голос, чтобы остальные не слышали их разговор.
— Почему ты опять трогаешь меня? — вот первое, что она спросила. Слова вышли тихими и хриплыми.
— А почему ты снова не теряешь сознание?
Звездные глаза моргнули, и Фейт, усевшись, обеими руками откинула волосы с лица.
— Ты прав. Почему у меня нет повторного припадка?
Вон не знал, что ей ответить. В этот момент вернулись Саша с Лукасом. Выражение на Сашином лице, когда она увидела Фейт в сознании, не поддавалось описанию. Лукас прихватил из дома пару стульев и поставил их напротив качелей.
— Садись.
Саша, держа в руках тарелки с едой, послушалась.
— Ты как, в порядке? — спросила она, в то время как Лукас забирал у нее блюдо, что побольше.
— Надеюсь. — Фейт потерла виски. — Все мои щиты… — Замешкавшись, она будто заставила себя договорить, — щиты в ПсиНет устояли. — Эти слова прозвучали почти радостно, и Вон вдруг понял, в чем заключается ее самый жуткий страх. Когда она двинулась, чтобы встать с его коленей, ему захотелось удержать ее, но он поборол это желание.
Стоя на дрожащих ногах, Фейт глубоко вздохнула.
— Да, я в порядке. Хотя щиты не помешает укрепить.
— Расскажи о своем видении, Рыжик. — Он и так догадывался, в чем дело, но решил, что ей стоит выговориться.
Она шагнула к перилам, словно сосредоточивая все внимание на густой зелени деревьев.
— Я видела все ту же бесформенную тяжелую тьму — она всегда такая вначале. Потом она будет сгущаться и сгущаться, пока чья-то смерть не сбросит давление. По крайней мере, мне так кажется. Прежде мне не доводилось контактировать с убийцами.