«Кто прилепляется к Богу, составляет с ним один Дух»
Желание обрести Бога, которое направило нас на путь молитвы, не обмануло нас. Столь желанное единение становится очень близкой, внутренней реальностью. Обрести Бога — вот чего следует ожидать от молитвы, вот что она нам готовит (1. Я хочу научиться молитве). — Действительно, молитва есть святое место, где Бог принимает человека, чтобы говорить с ним от сердца к сердцу и заключить его в объятия с нежной и сильной любовью (2. Размышление перед портретом). — Бог обнаруживает Свое деятельное присутствие не только в конце нашей молитвенной жизни, но порой и очень рано. Мистический опыт не предназначен для одних только святых подвижников. Достойны сожаления те, кто его хулит, но еще больше те, кому он дарован, но кто им пренебрегает (3. Мистика). — Тот, кому он дан, ясно видит, что творить молитву означает не столько «творить», сколько «быть», быть с Богом, быть для Бога, живущего в душе (4. Быть или действовать?). — Несомненно, чтобы достичь такого опыта, нужна аскеза, но еще более верно и обратное: мистические дары есть мощная поддержка в добродетельной жизни, с их помощью наша любовь к Богу понемногу очищается от любви к самим себе (5. Саид). — Они дают проявиться в нас таинственному познанию Господа, но при том условии, что разум наш смирится пред «высшей непостижимостью Божией» (6. «Ты увидишь Меня со спины»). — Они трудятся, чтобы соединить нас с Богом, а это единение состоит по сути в том, чтобы воля наша глубоко прониклась волей Божией (7. Молитва смиренной женщины). — Этапы на пути этого единения с Богом не обязательно одни и те же для всех, но развитие всегда происходит в направлении любви, любви все более безоглядной и все более бескорыстной (8. Вехи на дороге). — Однако единение завершится лишь тогда, когда мы вполне предадим себя Богу (9. Это Ты). — В этот день мы обнаружим, что мы введены в общение любви с Отцом и Сыном, приведены на то пиршество, певец и свидетель которого Дух Святой на небе и на земле (10. «Покой Божий»).
91. Я хочу научиться молитве
«Я хотел бы уметь молиться!» — говорите вы мне. Возблагодарите Бога! Это желание могло придти только от Него. Но нужно еще, чтобы вы осознали его мотивы. Один краткий старинный рассказ лучше долгих обсуждений поможет вам понять мою мысль. В Вогезских лесах в давние времена жило множество отшельников. Один из них пользовался славой великого святого. Охотники утверждали, что видели диких зверей, медведей, кабанов, косуль, собиравшихся и словно бы в сосредоточении внемлющих у входа в его пещеру, пока он воспевал гимны хвалы Господу. И обитатели долины уже не удивлялись, когда видели ночами свет, исходивший с вершины той горы, где жил человек Божий. Довольно часто молодые люди из окрестностей приходили к нему и просили взять их к себе: ведь другие отшельники жили в обществе одного, двух, а то и трех учеников, которых они приготовляли к созерцанию? Но все получали один и тот же отрицательный ответ. Все, кроме одного. Причину такого предпочтения узнали от самого избранника, немного времени спустя после смерти его учителя. «Я пришел к нему, когда мне было 18 лет, испрашивая милости остаться возле него. На его вопрос: “Зачем?” — я отвечал: “Потому, что я хочу научиться молитве”. Эти слова зажгли свет радости во взоре старого отшельника. И он спросил меня тогда: “Но почему, малыш, ты хочешь научиться молитве?” — “Потому что это самая высшая наука”. — “Я бы охотно принял тебя, но я не могу”, — ответил он мне не без печали. Я вернулся к нему три года спустя. Он отечески принял меня и снова задал мне вопрос: “Почему ты хочешь научиться молитве?” — “Чтобы стать святым”. Я был убежден, что на этот раз он меня примет: разве не был мой мотив самым высоким, какой только можно себе представить? Но он снова отказал мне, и я ушел, удрученный. Я снова вернулся в свою деревню. Но, однако, более, чем всегда, с утра до вечера, желание молитвы снедало меня. Мне случалось даже плакать при мысли о том отшельнике, который высоко в горах жил в тесной близости со своим Богом. Однажды в рождественскую ночь я внезапно вскочил с постели: я вдруг ощутил уверенность, что на этот раз он меня примет. Когда я к нему пришел, он молился и не заметил меня. Я ждал долго; нетерпение мое понемногу улеглось. Когда он обернулся ко мне, то не выказал ни малейшего удивления. Я заговорил, опережая его вопрос: “Я хочу научиться молитве, потому что я хочу обрести Бога”. И тогда он раскрыл мне объятия». Обрести Бога — такова цель истинной молитвы. Она ее делает неодолимой: Отец не может скрыться от ребенка, который Его ищет. И ребенок понял наконец, что он не должен более скрываться от Отца, Который Сам ищет его. Обрести Бога — стремление, которое под действием благодати постепенно созревает в сердце христианина, — в чем оно состоит? Те, кто обрели его, хотели бы раскрыть нам свой секрет, но они наталкиваются на невозможность передать свой опыт: ни слова и ни понятия не способны выразить единение души с Богом. Им приходится только заверять нас, что путь молитвы — не тупик: он выводит на простор, он приводит к божественному опыту, и этот опыт невыразим.