Христос и Адам, повторяю, очень связаны. В мире было только два человека без греха. Первый был Адам, который был безгрешен и потерял это безгрешие. Второй — Христос, Который чист, безгрешен и безгрешия не утратил. И вот Христос исправляет грехопадение первого человека.
Христос вовеки свят и бессмертен. Над Ним не имеют власти ни болезнь, ни смерть, ни грех. Он — действительно Отец нового человечества. Все остальные люди, так или иначе, причастны заразе греха. Повторяю, поскольку Адам, будучи безгрешным, утратил безгрешие, он родил осквернённое, грешное, больное потомство. Собственно, созерцание всей этой трагедии впоследствии было для него большой мукой. Адам был взят Богом из земли. Отца и матери у него не было. Некоторые люди, сомневающиеся в таинстве безмужнего рождения Христа, говорят: «Ну как может Дева, не знавшая мужа, сохранившая девство, принять во чреве, да потом ещё и родить, сохранив девство?» На это мы отвечаем, что ведь и жизнь наша тоже началась с чуда. Господь Бог сотворил Адама из земли. Первый человек тоже не был зачат, выношен во чреве, выкормлен грудью. Первый человек был сотворён сразу «готовым». Это — великое чудо, сотворенное Божьими руками без отца и матери. И Христос тоже родился чудесно, как новый Адам. И Ева была чудесно сотворена не из земли, но из ребра. И у неё тоже не было ни отца, ни матери. Её тоже не носили во чреве, но она родилась «готовой», целой, вышедшей из тела своего мужа. И потому имела в лице Адама и мужа, и отца. Потому такая привязанность у женщины к мужчине, потому Ева смотрела на мужа как на господина ещё и в начале, до греха. А после грехопадения Бог подчинил её мужу: К мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3, 16). Ева чувствует, что она из ребра, она стремится войти в своё тело, стремится спрятаться в Адаме, стремится найти своё место возле его сердца.
Адам, братья и сёстры, прожил тяжелейшую жизнь. И вся жизнь его после грехопадения называлась одним словом — покаяние. Мы не можем представить себе жизнь нашего праотца до грехопадения, потому что мы — грешные. А грешные безгрешную жизнь представить не могут. Мы не можем представить себе то, чего нет в нашем опыте. Мужчина не может понять, как рождает женщина, его организм другой. Не воевавший человек не знает, что такое война. Не голодавший не знает, что такое голод. Потрудиться и вообразить, напрягая сознание, можно — но до конца понять невозможно. Того, чего нет в опыте, братья и сёстры, мы не можем представить в полной мере. И что значит не иметь грехов мы, к сожалению, тоже представить не можем.
Каким был наш отец до грехопадения? Он был, братья и сёстры, совокупностью всех красот и всех достоинств, которые есть в человечестве. Потому что всё человечество — это одна огромная семья. Красота кисти Рафаэля, например, и тонкость музыки Моцарта, и стройность шедевра Растрелли или Гауди — всё это было в Адаме. Он был гениален. Гениален со всех сторон. Он был бессмертен, блажен, чрезвычайно мудр, красив. Вообще, он был божественен. Это был маленький бог на земле. Он не имел, кстати, никакого страха — ни перед смертью, потому что смерть ещё не вошла в мир, ни перед болезнью, потому что он был бессмертен. Он никого и ничего не боялся. Мы тоже не можем этого представить, поскольку постоянно чего-то боимся и опасаемся. Знаком власти Адама над природой было то, что животные приходили к нему и слушались его. Большие звери, скажем, слоны или жирафы, и маленькие звери, какие-нибудь хомячки или букашки — все они приходили к Адаму как к господину. Они кланялись ему, и он давал им имена.
Как говорит Платон, один из самых ярких людей в истории, дать правильное имя означает в лучшем смысле воспользоваться всей силой ума, так как ум проявляется при правильном назывании имён. Дать имя — значит познать сущность. Адам понимал окружающий мир. Он знал язык травы и ветра. Он слышал голоса птиц и понимал, о чём они поют. Он знал всё, что можно знать человеку, и мог знать больше. Он должен был стать богом по благодати. Он должен был возглавить весь этот мир, расплодиться без греха в раю, а не на земле изгнания, — привести новых людей в мир, создать новое человечество. Он этого не сделал. И потом всю жизнь свою, братья и сёстры, он рыдал. Он выл и плакал. Вся жизнь его была непрестанный вой. Это не был плач, это был крик.