— Неправоту?
— Я не представляю, как смогу без тебя жить.
— Фи…
— Но я оставлю тебя. Мы с Лео уедем. Если ты не согласишься насчет Беверстока.
— Я думал, что это уже и без того понятно. Лео не нужно ехать туда. Я думал, ты поняла из моих слов. Да, я прямо не говорил об этом. Но, я думал, ты поняла, что я не намерен отсылать его из дома после этого.
— А когда ужас «этого», как ты говоришь, со временем пройдет? Когда Лео снова начнет раздражать тебя? Когда он начнет скакать вприпрыжку вместо того, чтобы вышагивать, петь слишком нежным голосом? Попросит повести его в день рождения на балет, а не на футбол или крикетный матч? Что ты сделаешь, когда опять начнешь думать, что ему нужно стать жестче?
— Клянусь, я промолчу. Этого тебе достаточно, Фиона?
— Но как же? Я ведь все равно узнаю, что ты думаешь.
— Неважно, что я думаю, — сказал Лаксфорд. — Я научусь принимать его таким, какой он есть, — он вновь посмотрел на нее. Ее лицо выражало непреклонность. Он не сомневался в том, что это не пустая угроза. — Фиона, я люблю его. Несмотря на все мои недостатки. Я, правда, люблю его.
— Таким, какой он есть, или каким ты хочешь, чтобы он был?
— У каждого отца есть мечты.
— Мечты отца не должны превращаться в кошмар для его ребенка.
Они проехали Апейвон, миновали кольцевую развязку и продолжали двигаться дальше на юг. На западе мерцание огоньков обозначало спящие деревни, расположенные по краю равнины Солсбери-плейн: Ист Чисенбери, Литлкот, Лонгстрит, Кум, Фитлтон. Проезжая мимо указателей, Лаксфорд размышлял над словами жены и над тем, как тесно связаны мечты человека с его страхами. Ты мечтаешь стать сильным, если ты слаб. Мечтаешь о богатстве, если беден. Мечтаешь взобраться на горы, если ты живешь среди тех, кто ползает по равнине.
И его мечты о сыне были просто отражением его страха за сына. И только избавившись от страха, он сможет оставить свои мечты.
— Я должен понять его, — сказал Лаксфорд. — И я научусь понимать его. Дай мне попробовать. Я смогу.
Добравшись до окраины Амесфорда, он поехал путем, подсказанным ему Нкатой. Въехал на стоянку и остановился рядом с полицейским патрульным автомобилем.
В участке бурная деятельность скорее напоминала разгар рабочего дня, чем глубокую ночь. По коридору ходили полицейские констебли. Мужчина в солидном костюме-тройке с портфелем, назвавший себя адвокатом Джеральдом Соуфортом, эсквайром, требовал встречи со своим клиентом. Женщина с побелевшим лицом прошла через приемную, тяжело опираясь на руку лысеющего мужчины, который, похлопывая ее по спине, говорил:
— Сначала давай-ка поедем домой, моя ягодка.
Команда фельдшеров отвечала на вопросы, которые задавал им офицер полиции в штатском. Сердитый репортер пытался получить информацию у сержанта за стойкой приемной.
Лаксфорд громко сказал через голову репортера:
— Дэнис Лаксфорд. Я…
Женщина, которая раньше вошла в приемную, запричитала, прильнув к плечу своего компаньона:
— Не оставляй меня, Сэмми. Скажи, что не оставишь!
— Никогда, — горячо заверил ее Сэмми. — Вот увидишь.
Он позволил ей спрятать лицо на своей груди, когда они проходили мимо Лаксфорда и Фионы.
— Я приехал за сыном, — сообщил Лаксфорд сержанту.
Кивнув, сержант снял телефонную трубку, нажал на три кнопки. Быстро что-то сказал. И положил трубку.
Через минуту дверь рядом со стойкой дежурного открылась. Кто-то назвал имя Лаксфорда. Лаксфорд взял жену за локоть, и они вместе прошли в коридор.
— Сюда, пожалуйста, — женщина-констебль подвела их к двери и открыла ее.
— Где Лео? — спросила Фиона.
— Подождите, пожалуйста, здесь, — констебль оставила их одних.
Фиона ходила из угла в угол. Лаксфорд ждал неподвижно. Оба они прислушивались к звукам в коридоре. В течение десяти минут три дюжины ног прошагали мимо, не остановившись. А потом спокойный мужской голос, наконец, произнес:
— Здесь? — дверь открылась.
Увидев их, инспектор Линли тут же сказал:
— С Лео все в порядке. Но придется немного подождать, потому что сейчас его осматривает врач.
— Врач! — воскликнула Фиона. — Что с ним?
Линли взял ее за локоть.
— Это просто мера предосторожности. Он был весь в грязи, когда его принесли. Поэтому мы также пытаемся его хоть немного отмыть. Подождите еще немного.