М- да.
Именно поэтому ты сейчас читаешь историю нашей дружбы.
Запятая 2
Это была вторая неделя сентября, конкурс был совсем рядом, наша команда была собрана и во всю готовилась. Но.
– Что значит «сломал ногу»?! – злобно воскликнула я, когда Уля подошла ко мне с плохими известиями.
– У этой фразы лишь одно значение, – смущаясь ответила она.
Злоба и гнев бушевали внутри меня, сжигая напрочь всякую адекватность и добрые мысли. До конкурса меньше недели, а у нас нет одного из лидирующих танцоров. Моя дражайшая Мила осталась без партнера, а у меня совсем не было возможности найти кого-то другого.
Но, к моему горю, этот чудесный одуванчик сама предложила идею.
– Герман? – мягко спросила она, когда я лежала в полном отчаяние на парте.
На секунду подняв голову, я посмотрела в твою сторону. На этот куриный хохолок из золотистых локонов, на твое нежное и смазливое личико, и мигом отказалась от этой идеи.
– Но почему нет? – поинтересовалась она, словно за те недели, когда я всячески игнорировала все ее высказывания в твою сторону, она так и не сумела понять, что меня раздражаешь ты и всякий интерес с ее стороны к твоей персоне.
– Потому что цыпленка проще научить танцевать, чем этого самодовольного петуха!
Спойлер: действительно проще. Я сумела научить цыпленка двигаться в ритм, гораздо быстрее, чем тебя.
– Я все же пойду спрошу, – заявила Мила, вскочив с места и отправившись к тебе за парту.
Игнорировать мои слова и мою значимость, как видишь, для нее было нормальным действом еще в далеком начале нашей дружбы.
К ее большому счастью, ты сидел в одиночестве, что-то делая в своем телефоне. Она мило и кокетливо поинтересовалась у тебя какими-то бессмысленными вещами, о друзьях, о погоде, об учебе. Мягко искала почву, куда со всей силы вонзит лопату, а потом действительно совершила этот жесткий удар.
Но, что удивительно, ты не отказался. Отчего-то ты решился поучаствовать в этом странном мероприятии. Естественно, Мила потом преподнесла мне твое согласие, как момент ее абсолютного счастья. Ты согласился танцевать именно с ней, и тут тебя нельзя обругать или наказать. Девушкой она была и является невероятно красивой. В отличие от моих волос, ее черные локоны нежные и никогда не запутываются, мягкие черты лица, красивые зеленые глаза. Она действительно миловидна настолько, насколько это только возможно с ее ростом. Это моя любимая девочка полторашка, которой стоило бы существовать на обложке журнала. И, зачем я тебе это объясняю? Ты все видел сам.
Пусть к нам и добавился один член команды, я считала происходящее просто отвратительной идеей. Ты был певцом и выпендрежником. Оттого убеждённость в том, что ты будешь хотя бы неплохим танцором была крайне мала.
Что же сказать…
Я не ошиблась.
Оставшись после уроков, мы все прошли в спортзал, где с помощью телефона Ули включили музыку и повторили то, что уже выучили.
Стоило нам только завершить движения, и, увидев твое лицо, я невольно посмеялась. Казалось, что у тебя глаза сейчас вылезут из орбит, и ты не сможешь даже встать на свое место.
Я действительно была уверенна, что ты признаешь, что тебе попросту страхово пытаться повторить этот танец за нами, ведь у тебя было не так немого времени, чтобы выучить все детали. Но, к моему удивлению, вместо того, чтобы произнести именно это, ты сказал:
– Кто вам это поставил?!
Ты решил выпендриваться и строить из себя знающего и разбирающегося в подобном деле человека.
– Я, – гордо ответила я, скрестив руки на груди. – Что-то не устраивает?
– Слабовато, – сказал ты.
Мысленно я показал тебе не два фака, а с миллион, и послала на все буквы русского и португальского алфавита.
Как же сильно мне внезапно захотелось тебе вмазать и, судя по всему, почувствовав это, Мила встала пред о мной.
– Это очень сильный танец, – защищая меня, произнесла она. – В нем куча деталей, а еще мы все попадаем в движения. Это дорогого стоит.
– Хорошо, как скажешь, – молвил ты, поправляя свой куриный хохолок (да я буду про него шутить. Много и долго). – Куда мне вставать?
Буквально пальцем я указала тебе на позицию рядом с Милой, во втором ряду, но ты меня не заметил, зато моя подруга, по душевной доброте, тебя буквально за ручку привела к нужному месту.
– Так, еще раз.
Я начала показывать новое движение рук в продолжении нашего танца. Ребята повторяли за мной, и, чаще всего, у них все получалось прекрасно. Но ты был ограничен в этом. Тебе не давались изящно даже обычные подтягивания рук вверх. Будем честны, ты попросту был деревом, не умеющим делать что-то подобное.