– И не такое в лагере проворачивал! – произнес ты, поднимаясь по ступенькам в магазин.
– Ты в лагере для каких деток был? – задалась я вопросом.
И, да, чувак, мне все еще очень интересно, почему в вашем лагере вас учили отмычкам, подделыванию подписи, мастерству обмана и кражам.
– В основном там были богатенькие детки богатеньких родителей, – мы зашли в магазин и разглядывали полки, в поисках нужного нам объекта. – Часто приходилось говорить на английском, а иногда даже на французском…
– Уи- уи? – прервала его я, единственной фразой, которую я знала.
– О. Tu parles français1?– спросил ты, со своей вечной ехидной улыбочкой, пока мой мозг пытался логически дойти до нужного решения.
– Че ты только что сказал?
Не смог найти.
– Ты все также плоха в языках, как и раньше?
Какой. Же ты. Самодовольный.
– Pare de me caluniar, tolo2, – выдала я, вспомнив нужные слова за долю секунды.
– Португальский не в счет! –заныл ты, как и всегда.
– Ты только что признал целую страну менее уважаемой, нежели вечно плюющихся французов, – добавила я, и подойдя к полке с кириешками указал на одну из пачек. – Vamos l3.
– Как скажешь, Арьяша, – слащаво проговорил ты, с моей самой ненавистной интонацией, и положил две пачки к себе во внутренний карман кофты. – Теперь делай вид, что все как обычно, и не выдавай нас.
– Мне тебе губы чтоли отрезать, чтобы ты прекратил меня так называть? – злобно выдала я, пока ты прятал в своей гигантской и, верно, дорогущей одежонке, еще и бутылочку колы. – Или можно воспользоваться «спорить»?
– На это «спорить» не распространяется, – мягко сказал ты, пока мы быстрым, но неподозрительным шагом, старались пройти мимо охранника. – Это что-то вечное и неизменное. Улыбнись.
– Оdio4, – произнесла я, миновав кассу.
– Просто с такой формой твоего имени, лучше всего подходит «mine»! – ты поскакал вперед на ближайшую детскую площадку с добытым из магазина вещами.
– А это словосочетание ненавижу больше всего! – выкрикнула я, побежав следом за тобой.
Усевшись на скамейку, располагающуюся на аллее рядом с детской площадкой, ты открыл пачку кириешек. Когда я потянулась к ней, ты ловко отвел ее чуть в сторону, а после начал, будто специально, хрустеть громче.
– А как же твое «спорим»? – насмешливо улыбнулся ты, оголив свои идеальные зубы. – Без него вкусностей не получишь.
– Odio! – воскликнула я снова, обиженно сев на скамейку рядом с тобой.
– Мне пора выучить это слово, чтобы понимать, когда ты меня обзываешь, – выдал ты, вновь беря из пакета еще один кусочек.
– Зачем? Я на португальском говорю абсолютно то же самое, что и на русском, – вымолвила я, пытаясь дотянуться до пачки, но, увы, безуспешно.
Все же это не то лето, когда я сильно подросла, и когда стала доставать тебе до подбородка. Тут я гораздо ниже.
– Станцуй мне на песке, – произнес ты, обернувшись к песочнице на детской площадке. – Наш танец босиком.
Посмотрев на абсолютно пустой квадрат с бортиками, заваленный песком, я, недолго думая, согласилась.
– Музыку включишь? – лишь спросила я, уже сбрасывая с себя свои разваливающиеся синие кеды.
Усмехнувшись, ты достал свой новый телефон и заиграла моя знакомая мелодия. Я выскочила на эту поляну, и начала выполнять уже знакомые и тебе, и мне движения. В этот песок, хоть его и не должно быть много, я проваливалась. Мои пальчики пропадали под мелкими песчинками, пока я, в ритме танца, пыталась совершать все движения. Часто моя нога попросту соскальзывала, и, казалось, что в любую секунду, мое движение начнет играть против меня, нога подвернётся и я упаду на землю.
Но к счастью, мелодия подходила к концу, произносились последние строчки, и мои страдания завершились.
Естественно, глупо было ожидать, что ты ничего не записывал. Заодно с мелодией на твоем телефоне велась и съемка. Новая видеозапись с моим танцем, подобная той, что была снята в прошлом году, но только теперь с более громким твоим смехом на заднем плане, и более корявыми моими движениями, полетела к тебе в альбом.
– Ты все еще его заполняешь? – спросила я, усаживаясь на скамью и отняв у тебя пачку с кириешками. – И как он называется?
– Да все также, – от тебя последовала улыбка, а потом пред о мной сверкнула вспышка камеры. – Mine Aryasha.
– Прекрати! Это! Сейчас же! – я протянула ему в руки его снеки, и, схватив кеду, начала надевать ее на себя.
– Зачем? – смеясь выдавил ты, перегружая видео с танцем в свою любимый альбом. – Я могу использовать твои фотографии вместо смайлов! Я думаю, это успех!