Музыка: Defenders Of The Realm Twelve Titans Music
— Какой же ты противный, мерзкий, сопливый идиот… Ну как можно так плыть от мерзкой, чокнутой самки, которая принесла столько проблем? Как ты мне противен, как ты жалок в своей сопливой глупости! Разве это важно? Ты посмотри сколько самок вокруг! Чем они отличаются? Да ничем. У всех все одно и то же. И нужны они только для одного. А ты? Что ты развел? Какой же ты слабак, я тебя ненавижу и презираю.
— Тебя заклинило. Уймись уже.
— Это из-за тебя мы сидим в этой дыре. Если бы не твое тупое сопротивление, мы давно выбрались бы отсюда. А ты все борешься. Может хватит? Давай, сдайся!
— Отвали, тварь ублюдочная. Я не позволю всяким тупым эрудитским экспериментам взять контроль над моей жизнью.
— А ты уверен, что я все еще эксперимент? Действие передатчика моделирования давно ослабело, я вырос в тебе и стал частью тебя. Эксперимент удался, то, что тебе приказывал передатчик все это время заменило твои собственные желания. Если сначала я был искусственным интеллектом, внедренным в твой мозг, то теперь я и есть твой интеллект. Так что можешь не кудахтать так, все равно ты от меня НИКОГДА не избавишься.
— Если бы все было так, мы бы с тобой не вели тут мирную беседу, тварь. Я с самого начала старался отгородится от тебя. Я называл тебя зверем, что вообщем-то и было истиной. Я довел себя до раздвоения, лишь бы только не быть тобой. Джанин ошиблась во мне и ее эксперимент провалился. Иначе зачем ты затаился так надолго? Зачем позволил проступить человеческим качествам? На хрена?
— Из-за тебя опять все! Из-за твоего сопротивления! Откуда в тебе сопротивление, если ты ни хрена не дивергент? Если бы не твое сопротивление пролонгнированному моделированию, у нас все получилось бы, мы бы стали одним целым, послушным Джанин и она до сих пор руководила бы нами. То есть тобой. И мной.
— Ты сам-то веришь в это? Ты — и покорился бы Джанин? Х*йню-то не пори. Тебе только власть и нужна, ты ради этого даже готов затаится был, умный, урод. Знал, как усыпить бдительность Джанин. Знал, как заставить людей плясать под твою дудку. Я тебя никогда не отпущу и не сдамся. Ты тварь. Я лучше сам умру, чем выпущу тебя.
— Я ненавижу тебя, — шепчут его и мои губы. Мы бежим друг на друга и проваливаемся в пропасть.
Лечу долго, очень долго. Воздух влажный, тяжелый, лечу в пропасть в «Яме». Сейчас мои кости разобьются об острые скалы на дне реки. Река бурная, но не глубокая. Не такая, чтобы могла смягчить падение. Я ударяюсь об землю и начинаю проваливаться дальше, глубже под землю. Что это, могила? Я лежу и не могу пошевелится. Человек с моим лицом начинает засыпать меня землей, медленно, он никуда не торопится. Земля потихоньку наполняет яму. Чувствую на своей руке шевеление, я не могу рассмотреть что это такое, но это что-то начинает вгрызаться в мою руку. То тут, то там по всему телу чувствую склизкие липкие прикосновения. Я их ощущаю под кожей, на лице, во рту, они заполняют мое горло, не давая дышать. Меня черви жрут заживо? Их становится все больше и больше, они вползают в меня, они кишат во мне, они заполняют меня полностью. Я сам одна кишащая масса, от меня почти ничего не осталось…
Так спокойно, это все не реально. Никаких червей нет, это просто кошмар. Надо успокоится, все хорошо, хорошо.
«Эрик, я люблю тебя. Просто хочу, чтобы ты знал»
Горячая волна проходит по телу. Нет, я так просто вам не дамся. Не закопаешь ты меня, ублюдочное животное. Я выберусь отсюда, а ты сдохнешь вместо меня.
Пространство преображается. Теперь это я стою на краю могилы и закапываю человека с моим лицом, а на нем кишат черви. Он засыпан землей не полностью и я вижу, как черви проникают в его плоть, извиваясь белесыми тонкими телами. Человек вытягивает руку из могилы и она тянется ко мне, а я не могу пошевелится.
— Когда ты уже сдохнешшшшшшь?
Шипит из могилы голос. И я опять вижу монстра без глаз. На этот раз он уже сразу был таким. Он выпрыгивает из могилы, стоит напротив меня. Низкое шипение вырывается из его пасти. Он собирается нападать.
Припадает на лапы, прыгает, намереваясь когтями вцепиться мне в горло. И не может допрыгнуть до меня. Я все удаляюсь от него, как бы он не напрыгивал, перемещаюсь, скольжу. Он шипит, злится, с клыков капает слюна. И не может меня достать. Когда он вот уже примерился и прыгнул как следует — я оказался в круглом стеклянном колпаке. Вот это здорово, я стал кошмаром у своего кошмара. Добро пожаловать в ад, тварь!
Как это оказывается необычно, когда ты можешь управлять кошмаром. Когда по желанию ты можешь оказаться в любом месте, все что ты захочешь, может оказаться у тебя в руках. Я смотрю на тварь, она изворачивается прижатая моим коленом и прикидываю как бы получше от нее избавится. Надо вспомнить какой самый частый кошмар у него был? Кажется, когда он падал откуда-нибудь с высоты в воду. Ну что ж, монстр, ты достаточно меня помучил, сломал мне жизнь, теперь настала твоя очередь.
В моих руках появляется ошейник и поводок. Что ты, мразь, п*здела о том, что тебя невозможно приручить? Сейчас походишь со мной привязанный, урод. Наматываю толстый кожаный ремень на руку. Ну что, прогуляемся образина х*ева?
Мы на крыше башни Хеннок. Вид с нее просто дух захватывает. И воздух здесь такой, что невозможно надышаться. Ночное небо рассыпалось необычайно яркими звездами. Любишь высоту, урод? Нет? А придется полюбить. Потому что ты сейчас полетишь отсюда прямо в море. Где море? А глянь вниз. Город затопило, представляешь? Полетишь и сдохнешь погребенный под толщей воды.
Тащу урода к парапету, ублюдок упирается, шипит, пытаясь нагнать ужас, но мне лишь противно и гадко от того, что приходится возится с мерзкой тварью.
— Ты понимаешшшшшшшь, что если убьешшшшшшь меня, сам умрешшшшшь!
— Это всегда пожалуйста. Я так заеб*лся с тобой, что готов сдохнуть, только бы избавится от тебя. Ты мне всю жизнь искалечил, сломал, разрушил, ты лишил меня надежды на будущее, лишил меня нормальных человеческих чувств. Я ненавижу тебя урод и готов следом за тобой отправится, только бы тебя не было.
— Ты пожалеешшшшшь, ты станешшшшь слабаком безссссс меня! Я давал тебе ссссилу, эмоции делают тебя ссссопливым придурком. Зссссачем они тебе нужшшшшны?
— Тебе все равно не понять никогда. Ты просто выродок, прав был Фор в одном, таким не место на земле, как и не место было Джанин. Ты ее детище, и отправишься туда, где тебе самое место — в преисподнюю.
В руках появляется довольно тонкий, но очень острый меч. Я даже раньше не видел таких, странно, откуда это взялось? Взмахиваю им и на горле твари рисуется тонкая линия, почти не заметная. Тварь дергается, из горла вырываются булькающее хриплое шипение, она изворачивается и извивается, пытается укусить или задеть лапой, но достать меня не может. Из раны на горле толчками изливаются небольшие фонтанчики крови. Тварь пытается посмотреть на меня через мой страх, но у меня не осталось ничего, что я мог бы предложить мерзкой особи. Ты больше не увидишь мои страхи, урод. Потому что тебя уже нет. Одним рывком скидываю его с парапета. Шипя и булькая, тварь летит вниз, прямо в водную рябь, которая разбивается миллионами брызг, когда тварь погружается в водную толщу навечно. Гори в аду, мразь!
Музыка: After The Rain Marcus Warner
Слегка дернувшись, открываю глаза. Я лежу на полу, на маяке. Одеяло, на котором мы устроились, скомкалось и сбилось. Тело немного затекло от неподвижного положения, одна моя рука под головой, вторая обнимает маленькое, мягкое, обнаженное тело. Темная головка покоится у меня на плече, нога заброшена на меня. Размерное сопение наполняет предрассветную тишину. Надо же, как меня вырубило, я даже не помню, как уснул. Одна моя половина замерзла, так как мы хоть и закрыли окно, но все равно от него не слабо дует, а вторая горит огнем, потому что чувствовать прижатое к себе обнаженное тело, выше моих возможностей. Так не хочется ее будить, она так сладко сопит. И в то же время безумно хочется подмять ее под себя и почувствовать ее влажное и сладкое нутро.
Рука медленно и осторожно поглаживает ее спину, чувствуя нежную атласную кожу. Скосив глаза вниз, рассматриваю ее в свете утра. Ее маленькое тело очень крепкое, состоящее почти из одних мышц. Когда смотришь на нее в одежде, кажется что она очень тоненькая, как тростиночка, но сейчас я вижу, что это обманное впечатление. Некоторые места покрыты синяками, одни почти сошли, другие совсем свежие. На плече тоненькая полоска шрама, откуда он? Я не помню, наверное опять куда-то влезла без меня… На груди видна часть недавнего пореза, оставленного уродскими изгоями. Маленькая моя девочка, ты настоящий воин. Сколько у тебя, в твои восемнадцать, уже было боевых крещений?