— Я плохо помню отца и все, что с ним связано. Он слишком рано умер.
— Да, твой отец был гениальным разработчиком. Мы вместе с ним создавали передатчики моделирования. Это был прорыв, просто грандиозная идея. Но Джени все испортила своим кривым видением мира.
— Джени?
— Моя жена. Джанин Метьюз.
— Ваша жена? Но ведь…
— У нас несущественная разница в возрасте, Эрик. Я старше ее всего на два года. Она просто очень хорошо сохранилась, ее разработки помогли ей в этом. У тебя с твоей девушкой разница больше.
— Я удивляюсь вашей осведомленности, но все же мне не понятно, почему вы ушли из Эрудиции?
— Джанин поняла, что я опасен, моя разработка должна была, по ее расчету, дать ей контроль над всеми, то, чего она жаждала всю свою жизнь. Она сначала избавилась от твоего отца, потом решила избавится от меня. Я решил, что живой я смогу помешать ей, и ушел.
— Мой отец умер от естественных причин. — Старик усмехнулся.
— Остановка сердца, та самая причина, наступила уж очень вовремя. Как раз тогда, когда твой отец захотел уничтожить все свои разработки и не дать ей использовать их против населения. Я, вот, не захотел, чтобы моя «естественная» смерть наступила столь же скоропостижно. И сбежал.
— Но вы не помешали ей. Она добилась своего, разрушила все, что только могла.
— Не в моих силах было это предотвратить. Но в моих силах многое исправить, — где-то я уже это слышал. Интересно. — И все же я не терял связи с Эрудицией все это время. У меня там есть свои люди. Их мало, но они есть. В частности, Гиль — сын еще одного моего коллеги. Я знаю об очень многих экспериментах Джанин. В том числе, и над тобой. Ты — самый перспективный, но провалившийся ее эксперимент. Пролонгнированное моделирование у нее не удалось. Да, я ушел, но уходя я забрал с собой все, что только можно было, особенно то, что касается моделирования.
— Я пока вообще ничего не понимаю.
Старик взял стул, перевернул его спинкой вперед.
— Ты себя нормально чувствуешь? Может, ты хочешь поесть?
— Я хочу получить ответы на вопросы, у меня сейчас голова треснет на х*й. Почему я здесь, как я тут оказался? Где Эшли, и откуда вы знаете про нее? Что за идиотские эксперименты? Что вообще происходит, бл*дь?
— Не надо нервничать, Эрик, все очень серьезно. Скажи мне, что ты помнишь, какое твое последнее воспоминание?
— Я помню, как закрыл Эшли собой, когда на нее направили оружие бесстрашные. Потом темнота, неясные образы и я очнулся тут. Совершенно ничего не понимая.
— Хорошо. Тогда, я начну по порядку. Джанин провела над тобой эксперимент. Ее мания все контролировать достигла апогея, когда пришло время тебе выбирать фракцию. Сначала она готовила себе приемника, но потом ее посетила гениальная мысль, что ей не помешает свой человек среди лидеров Бесстрашия. Твое желание стать бесстрашным было очень ей на руку. К моменту твоего 18-летия у нее была готова новейшая разработка долговременного моделирования. Примерно знаешь, что это значит?
— Я знаю, что моделирование — это управление человеком, посредством связи когнитивного передатчика, который вводится как сыворотка и программы управления, которая действует как внушение. Человек при этом остается в сознании, но отключаются мысли, чувства, эмоции, он становится биороботом, идеальная машина, которой можно внушить все, что угодно.
— Все верно. Но эта разработка была уже после того, как долговременное моделирование, протестированное на тебе, провалилось. Долговременное моделирование заключается в том, что передатчик вводимый в кровь, это нанокомпьютер, в нем уже содержится программа, которая находясь в организме посылает в мозг команды, изменяющие личность человека так, как прописано в программе. Действие этой программы — 8 лет. За 8 лет личность подвергается полному преображению. Если бы программа была закончена и ты так отчаянно не сопротивлялся, через два года, ты был бы идеальной машиной для убийства. Если бы этот эксперимент удался, Джанин получила бы армию абсолютно послушных, полностью в сознании и понимании происходящего людей, готовых убивать, потому что считают это единственно правильным. Но Джени не учла одного важного момента — природа человека противится долговременному вторжению из вне. Во всяком случае твое отчаянное сопротивление породило две противоположные сущности, которые непрерывно друг с другом боролись. Ты всеми силами пытался отгородится от программы, и тебе это удалось, но вывести передатчик из организма может только антидот. Который я же и разработал. Я вывел передатчик из тебя, но насколько программа успела изменить твою личность, я не знаю.
— Как я здесь оказался, как вы меня нашли?
— Это уже отдельная история. С момента, когда я понял, что вы собираетесь уйти за стену, я неотрывно следил за вами. За стеной очень опасно. Я объясню почему. Стену, мой мальчик, не просто так построили. Стена — это эхолокационный передатчик, который создан для подавления нейросимуляции, вызывающей кошмары.
— И кто же проводит эту нейросимуляцию? — спрашиваю осторожно, хотя уже почти знаю ответ.
— Тот самый объект А-238. Это животное. Мутант. Не знаю, когда и после чего появились эти животные, был ли это какой-то людьми созданный гибрид или он получился случайно в ходе эволюции или под воздействием радиации, не знаю. И не они ли стали причиной той самой войны, после которой погибло почти все население земли? Выжили только те люди, которые умели сопротивляться, умели подавлять и управлять своими кошмарами. Они объединились и ушли жить в город, построили стену-передатчик, который нейтрализует действие этих животных на человека. Грубо говоря, все люди в Чикаго являются дивергентами, только бесстрашные развивают данные природой способности и могут сознательно управлять страхами. Остальные тоже могут, но обучение и развитие управления страхами не может проходит в отрыве от физического развития. Если все люди будут развивать в себе эти способности всю жизнь, они просто не смогут выжить, потому что кому-то надо заботиться и о хлебе насущном. Так и получились фракции. Бесстрашные развивали в себе способности управления страхами и были призваны защищать людей от скримменов — так мы назвали этих животных.
— Вот откуда все эти кошмары… А почему одни умирают от кошмаров, и даже материализуют их, а другие могут справится? Как так?
— Мы не изучили до конца все, что связано с этими животными. И наши предки так, до конца, этого не поняли. Мы не изучили на сто процентов даже свой собственный, человеческий мозг. Разные люди по разному видят, воспринимают кошмары, кто-то сильнее, кто-то слабее. У кого-то сильнее развито воображение, кто-то лучше умеет держать себя в руках. Животные тоже разные. Когда нападает одно животное — эффект один, на группу почти не влияет, только на одного человека, на самого слабого и впечатлительного. Когда нападает группа животных, они могут вызвать целый пейзаж страха у группы людей, основанный на самом сильном страхе самого слабого человека в группе. Все, что я мог сделать — это создать портативный передатчик, который нейтрализует симуляцию животного и попытаться изучить его, насколько это возможно. Когда ты окрепнешь, я покажу тебе их. Самое опасное в них то, что они питаются человеческими страхами, при этом они растут. Чем больше страхов он вызовет и поглотит, тем больше особь. Сейчас они в своем нормальном состоянии, такие небольшие животные, чуть больше волка по виду. Они такими и остаются, когда их нейросущность находится в спячке. Но если они станут питаться страхами на регулярной основе, они начнут расти, и вырастают они до огромных существ. Самого большого, которого я видел за все эти годы, которого удалось вырастить Джанин, — это размером со слона. Однако подозреваю, что когда они появились и истребили почти все население земли, они вырастали до оглушающих размеров, весом в несколько сотен тон и величиной с небоскреб. Поэтому очень важно не давать им нападать на людей включая их нейросимуляционную сущность.