— Полигоны защищены от нападения животных? Я видел на одном полигоне забор с решеткой, похожей на стену, которая проходила по верху. Это передатчик?
— Да, все полигоны защищены, включая лабиринт. Но некоторые изголодавшиеся животные могут пересилить передатчик. Поэтому и прорываются кошмары иногда.
— Их можно убить?
— Конечно, это же живые существа. Их невозможно увидеть без включенного портативного передатчика, потому что они практически на автомате действуют на человеческий мозг. Они чуют человека через его страхи и начинают симуляцию немедленно. В их мозгу есть железа, которая выделяет нейротрансмиттеры, биологически активные химические вещества, посредством которых осуществляется передача электрического импульса от нервной клетки через синаптическое пространство между нейронами. Существа выделяют эти вещества в воздух и попадая в организм человека, они воздействует на человеческий мозг, стимулируя отдел отвечающий за страхи. Джанин выделила это вещество и создала на его основе новую сыворотку для Бесстрашия. Гораздо более мощную, чем была до этого.
Мне стало казаться, что от всей этой информации у меня сейчас лопнет голова.
— Мартин, у тебя нет таблетки от головы?
— Таблетки нет, могу сделать укол.
— Сделай, иначе у меня сейчас голова взорвется.
Мартин делает мне инъекцию.
— Как ты меня нашел и почему я оказался здесь?
— На тебя напал скриммен во время пробежки. Он пытался воздействовать на тебя, но передатчик в твоей голове повел себя непредсказуемо и ты впал в состояние подобное коме, ты застрял в своем собственном мозгу. Я тебя нашел в ступоре, и принес сюда. Подключил тебя к программе симуляции, пока у тебя в голове был передатчик, он давал возможность выведения картинки твоих кошмаров на экран. Слишком резко выводить передатчик было опасно, ты мог не проснуться и навсегда остаться запертым в себе. Поэтому я выводил тебя потихоньку, осторожно. Я видел через программу все твои кошмары и борьбу со зверем. Ты что-нибудь помнишь из того что было, пока ты тут спал?
— Нет, я ничего не помню, я уже говорил, последнее воспоминание, как я закрыл собой Эшли.
— И ты не помнишь что делал весь последний месяц?
— Месяц? С момента, когда мы были на базе Фора прошел месяц?
— Ну вообще-то почти два месяца. В отключке ты был неделю. А до этого полтора месяца жил на полигоне, под моей деревушкой. Я следил за тобой, но боялся подходить в тебе, пока твоя вторая сущность лютовала тут.
— Что я сделал? Я кого-нибудь убил?
— Да. Я покажу тебе. Позже. Сейчас нам надо разобраться с твоей личностью. Перед тем, как я полностью вывел твой передатчик, я видел, что зверь все еще в тебе. Ты помнишь, убил ты его или нет?
— Мартин, я уже сказал тебе, я ничего не помню. Вот вообще. Как я могу тебе сказать что-то насчет зверя? Я даже не знаю кто это! Последнее время я сам себя так называл.
— Зверь — это твоя вторая личность. Сопротивляясь действию моделирования, ты разделил себя на две основы, ту, что исполняла приказы передатчика и ту что сопротивлялась ей. Когда ты был в относительно спокойном состоянии, ты не сопротивлялся личности-зверю, но в момент сильных эмоций — в бою или с девушкой, твоя человеческая личность доминировала. Ты почти победил личность-зверя, но сильный стресс может сыграть и плохую службу. Когда ты слишком сильно испугался за Эшли, личность-зверь поглотила человеческую личность, заперла ее в подсознании. Человек не может самостоятельно прорваться, запертый в себе. Как тебе это удалось?
— Не знаю, Марти, ничего не знаю. Мне бы поспать. Иначе я сейчас сдохну.
— Ладно, отдыхай. Продолжим позже, тебе действительно нужен отдых.
====== «Глава 14» ======
POV Эшли
Надежда была бы величайшей из сил человеческой души,
если бы не существовало отчаяния.
В. Гюго
Первые несколько секунд после пробуждения идиллически безбурны, а потом в сознание вламывается реальность, и боль в содранных в мясо коленях и локтях, просто ничтожна мизерна, по сравнению с дерущими на части душу, страданиями. Заскулив, я закрываю лицо ладонями. Где я? Чья это постель? Чей-то дом? А от моего остались только обожженные развалины. О, Боже… в сердце впиваются раскаленные гвозди. Выжил ли хоть кто-нибудь в том аду… девочки… мои девочки… мои родные, хорошие, Дин, Ворон, Вайро… Джойси, ребята… Джордж, Алекс, Эд, Майки… Господи… Успели ли они спуститься в бункер… ну пожалуйста… умоляю Боже. Глаза закрываются, и весь дьявольский ужас наваливается тяжеленной плитой. Не могу дышать, в горле скрутился узел колючей проволоки. Под ребрами ухает набатом. Закусываю зубами большой палец. Возьми себя в руки, дрянь… Они живы… не смей терять веру. У тебя больше ничего не осталось, кроме надежды… Они живы! Нужно встать, осмотреться. Все тело болит, нещадно ноет… А мне просто необходимо, чтоб еще сильнее… больнее, мучительней… ну пожалуйста. Чтоб от развороченной души боль оттянуло. Эту кровавую бойню, я буду остаток жизни видеть в кошмарах… Дикая ненависть окатывает с головы до ног, до озноба, до слез. Опустив босые ноги на пол, нащупываю холодные плиты. Голова кружится, словно я пьяная… все-таки контузило. Глаза воспалены от грязи. Ячейка?! Твою ж мать, я снова в Эрудиции… вот бл*дь! Тресни небосклон, над моей головой, прошу, молю, и обрушься с небес огнем… заклинаю… уничтожь этих тварей… Значит я в плену… пи*дец просто. Паника набирает обороты. Даже представлять не хочу, что со мной могут в этой милой фракции сделать… И что ж мне делать?! Сжимаю заплясавшие пальцы в кулаки, пропихиваю тошнотворный ком в пустой желудок. Пить хочется невозможно. Сердце заходится от страха. Вот что за еб*нная ху*ность… я в плену, идиотка такая, и никто не знает об этом… И Эрик не знает. Вот теперь мне точно пи*дец…, но бешеная ненависть, та, которая бушует во мне штормом, не позволит мне сдохнуть просто так. Никогда! Вашего ж дедушку за нос, зубами… И чего Сэму от меня надо?
Сэм приходит ко мне только на следующий день. Да, скажу я вам, ячейки — это та еще херня. Чувствую себя как минимум пчелой. Ну почему эта дурацкая комната — шестиугольная? Ну, на хрена такое строить? Это наверное какая-нибудь оказывающая на мозги давление, очередная придумка Джанин.
Сэм проходит, садится недалеко от меня. Смотрит и молчит. Вот чего молчит, сука?
— У тебя, наверное, много вопросов? — да уж, наверное!
— На самом деле, один только вопрос и две просьбы. — говорю как можно спокойнее, стараясь удержать яд.
— Интересно, что же это? — взгляд цепкий. По манерам и повадкам — цену себе знает. Говнюк…
— Вопрос: какого х*я я тут делаю? И две просьбы: выпусти меня отсюда и иди на х*й. – ха! Люблю шокировать людей.
— Уговорить тебя сотрудничать, я так понимаю, мне не удастся? — ишь ты какой… дай гранату — узнаешь.
— Правильно понимаешь. — согласно киваю.
— Ты уже наверное догадалась, что я не просто так тебя искал?
— Я понимаю, что тебе именно от меня что-то надо, но не предствляю что, у меня ничего нет. — стараюсь в глаза смотреть прямо, не виляя.
— Мои люди собирали о тебе информацию с самого начала инициации, сразу после того, как ты оказалась в Бесстрашии. Вот какие у меня о тебе данные: родилась в Дружелюбии от женщины пришедшей из Бесстрашия, и умершей в родах, воспитанная в приемной семье Финнов, которые погибли когда тебе было 12. После этого была в разных семьях и в интернате, в Дружелюбии, откуда по достижению 18 лет перешла в Бесстрашие. Инициация пройдена, место в рейтинге пятое. Характеристика: безрассудна, самоотвержена, храбрая, быстрая, ловкая. — где-то я уже это слышала…
— И откуда мне столько чести, что лидер всея фракций собирает обо мне информацию? — не-е, не сдержать мне своего жала, не в силах я…
— И не воздержана на язык, так и запишем. Твоя мама была такая же. В точности. – О, вот и откровения поперли. Да неужели…
— Ясно. Ты знал мою мать в Бесстрашии. Может, даже заделал ей ребенка, то есть меня. И что дальше? — мужчина прекрасно себя держит в руках, но вот по глазам, я читать уже умею. Попала в самое яблочко. Бинго… бл*дь.