Следующий кадр — размашистые, уверенные шаги. И обжигающая соль стекает по щекам, я знаю эту походку. Эрик в форме патрульного «Вольников», в руке его нож. Он бьет ножом Кана, медленно поворачивая лезвие в ране. Еще два взмаха, кровь жертвы заливает стол и Эрика. А он наблюдает, он совершенно спокоен, никаких эмоций, я не вижу выражение его лица, потому что камера смотрит на них сбоку и сверху. Зато, я прекрасно вижу пряди волос, которые я перебирала пальчиками, вижу ухо с черным пирсингом, овал лица… Внутри все сжимается, как-же больно… Что с тобой случилось, Эрик, зачем ты это делаешь, родной? Хороший мой… это все не правда… Как ты можешь… Ты ведь мучаешь его, и наслаждаешься этим… Как же так? Неужели это ты?
Эрик берет истекающего кровью, кричащего Джека за волосы и разворачивает к камере. Он знал, что там есть камера, он специально это делал. Зачем? Почему? Как? О, Господи… перед глазами все тускнеет и кружится. Хочется выть от отчаяния и бессилия… Мощным, точным ударом он перерезает жертве горло, пристально глядя, как из, только что живого тела, уходит жизнь. И на минуту мне показалось, что это не Эрик. Нет! Это не мой Эрик, не мой… Это самый настоящий, даже… не зверь, а чудовище, монстр, с ужасным оскалом, питающийся человеческими душами. Это была последняя мысль перед тем, как меня поглотила спасительная темнота.
====== «Глава 15» ======
POV Эрик
Следующие два дня я только и делал, что ел, спал и тренировался. Тренировки просто спасают меня сейчас, потому что в голове у меня жуткая каша. Мартин все время спрашивает, чувствую ли я в себе изменения, а я не знаю, что ему ответить. Я ужасно беспокоюсь за Эшли и остальных, кто ушел на полигон, но успокаиваю себя тем, что прошло очень мало времени и они не успели как следует обосноваться и, скорее всего, сейчас просто готовятся к нападению. Мартин говорит, что необходимо понять, избавился ли я от альтернативной личности или нет, потому что если нет, то надо продолжать работать над этим. Иначе все может вернуться.
Во время обеда мне, почему-то вдруг, стало ужасно интересно откуда Мартин знает Эшли.
— Мартин, мне показалось, или ты знаешь Эшли? Когда мы говорили с тобой, ты сказал, что у меня с ней разница больше, чем у тебя с женой и не удивился, когда я сказал, что закрыл собой Эшли. Я так понял, что ты знаешь ее?
— Да, эта девочка из Дружелюбия… Я ведь не выпускал тебя из виду, Эрик. Я ждал, наблюдал за твоим поведением, и куда заведут Джанин ее эксперименты. Я выяснял все, что связано с тобой, все записи, что были в Эрудиции, все наработки у меня тут. Конечно, я не мог не знать об этой девочке, ведь она, как и Салли, важная часть эксперимента. Обе эти девочки, в силу твоей привязанности к ним, воздействовали на твою личность. Я должен был знать про нее все. Тем более, что Эшли очень и очень интересная девочка.
— Ты не знаешь зачем ее ищет Сэм?
— Я догадываюсь, но не знаю точно. Сэм всю свою жизнь занимался генной инженерией. Вероятнее всего, именно от нее, ему нужен генетический материал. С какой целью и почему именно от нее — я не знаю. Когда я уходил из Эрудиции, он уже довольно давно был в Бесстрашии. Я знал, что будучи бесстрашным он имеет доступ к подземным лабораториям, но это всегда была секретная информация. Джанин это было не интересно, поэтому я не придал этому значения. Мы никогда не работали с ним над одними проектами, поэтому я не знаю.
— Значит, Салли ты тоже знал.
— Да. Я знаю, что тогда произошло. Джени… Она совершила ужасную вещь… Мне очень жаль, Эрик.
Спазм сжал горло. Стало трудно глотать. Я взял сигареты и вышел на улицу.
Сэм ищет Эшли, чтобы взять у нее генетический материал. Нужна ли она будет ему потом, после этого, живая? Я всегда знал, что нельзя ее подпускать к Эрудиции, теперь это стало просто очевидно. Надеюсь, ей хватит благоразумия не влезать никуда и не лезть на рожон… Хотя, кого я обманываю. Надо срочно сходить и посмотреть, как они там устроились.
Черт! Я и не знаю, как теперь показаться им всем. Мартин сказал, что когда зверь запер меня, я ушел на полигон и жил там. То есть получается, что я сбежал сразу после казни на базе. Сказал, что Эшли жива. Да, я это и сам чувствую, что она жива. Вот только… Что с ней? Как она? Наверное с ума сходила, искала меня. Почему она не нашла меня на полигоне? Я ведь отметил все полигоны на картах. А если она меня нашла? И видела меня в состоянии личности-зверя? Смутное чувство, похожее на воспоминание, затеплилось в сознании:
«…если ее смерть просто убьет тебя, то когда она отвергнет тебя, это будет самая страшная твоя боль. И уж поверь мне, я все сделаю, чтобы так и было…»
Что он сделал, чего я не знаю? И Мартин говорит, что я кого-то убил. Кого? Кого-нибудь из бесстрашных, кого-нибудь из… Грудь сжало и не отпускает. Я должен это выяснить, должен!
— Мартин!
— Эрик, чего ты так орешь, напугал меня. Что случилось?
— Что я делал, пока был под моделированием? Ты должен срочно рассказать мне! Кого я убил?
— Ты, действительно, хочешь увидеть это сейчас?
— Да, Мартин, мне это нужно, причем срочно!
— Хорошо, я покажу тебе.
Мартин идет к компьютеру, включает какую-то программу. На экране запись с камеры наблюдения. Я вижу большую стеклянную стену, пейзаж за ней и понимаю, что это здание Морг-центра. Штаб-квартира Искренности. Вижу Джека Кана, он сидит за столом в своем кабинете. Вдруг, он поднимает голову и его выражение лица становится сначала настороженным, потом возмущенным, а следом — испуганным. Вот в глазах его появляется паника. И я все еще не вижу из-за чего. А в следующее мгновение я вижу себя. В форме похожую на форму бесстрашного, но с синими, а не с красными вставками, со знаком «Вольника» на груди.
Я иду к Джеку, и втыкаю в него нож. Я смотрю и не могу оторваться от этого зрелища. Я ничего этого не помню. Какое-то неясное чувство есть, что я вижу не монтаж и не подделку, какое-то глубинное чувство сожаления и скорби, вызывает это действие. Потом я поворачиваюсь к камере, я, блядь, еще и специально это делаю… Истерзанное тело Кана извивается и беззвучно открывает рот, пока я держу его за волосы. Я смотрю на свое лицо и вижу звериный оскал. Это он. Мой зверь, вырвавшийся на свободу. Это он, тот кто сломал меня, мою жизнь, переломал все на своем пути… Бл*дь, ну какая же феноменальная бл*дь!!! Что еще хорошего я сделал, пока отсиживался у себя, в собственном подсознании? Черт. Теперь мне, точно, никто не поверит.
— Мартин. — Говорю я в прострации. — Откуда у тебя эта запись?
— Мой друг из Эрудиции передал мне ее три дня назад. Они нашли убитого Кана, стали просматривать записи и увидели вот это.
— Значит в Эрудиции это есть. Ясно. Мартин, ты должен пойти со мной. Ты должен взять все свои доказательства и пойти со мной к моим людям. Иначе, они мне не поверят. Еб*ть в рот, я сам не верю…
— Это не ты, Эрик. Это твоя альтернативная личность, которая на тот момент поглотила твое сознание…
— Да. Ты это знаешь. Я пытаюсь это осознать. Но кто в это еще поверит? Кто будет врубаться в эту х*йню? На экране мое лицо, мое тело, у меня репутация психа и садиста, которую я сам же себе и создал. И наверное им и был… Бл*дь, у меня опять голова взрывается… Как же это все… Черт.
Я встал и начал бегать по комнате. Не помогает. Надо как-то спустить пар.
Когда из разбитых об дерево рук, кровь стала капать и очень мешать, я все-таки попытался взять себя в руки. Да что же это за бл*дство? Как теперь, вообще, жить после всего этого?
— Эрик. Этим не поможешь. — Мартин подошел тихо, но я все равно почувствовал его присутствие. — Тебе надо понять, освободился ли ты от моделирования полностью или нет.
— Что у тебя еще есть? Что я еще делал, пока был в этой х*йне? Ты говоришь, следил за мной, говори, я должен знать!!!
— Ты в основном выжидал, делал несколько вылазок в город, ездил на соседний полигон, что там делал, сам понимаешь не знаю, я за тобой не ходил. И убил Кана.