— А кто сказал, что я собираюсь ТЕБЯ пытать? У нас для этого есть юный программист, практически непрерывно ошивающийся вокруг тебя. И я так же знаю о его странной привязанности к Эрику, так что я думаю, что он не тот, кто выдержит пытки долго, или усовершенствованную сыворотку правды. — заявил мне этот старый змей.
Так, а вот теперь самое время включить режим сиротинушка. Слезы крупным горохом, вполне себе натуральные, скатились по щекам и оставили две влажные дорожи, будто проложили путь. Дальше уже все пошло как по маслу. Достаточно было вспомнить большие, теплые ладони, широкую грудь с тревожно толкающимся сердцем, расплавленное ласковое серебро глаз, жесткие, но такие любимые губы… Внимательный, доверительный взгляд, обещание, дающее надежду. Ни один страх не может так вертеть человеком, как вертит им любовь. Горячие слезы текли водопадами, судорожное дыхание рвалось из груди…
— Ну почему, почему так… Врешь тебе не верят, правду говоришь — тоже не верят. А смысл… Я сидела, не выходила, паинькой была… И все… Твои патрульные устроили черт те что, а я виновата… И Гиля пытать собрался… За что! .. Почему…
Кулачки бьют подушку, плечи подрагивают в бесконечной печали и скорби. Ну же, папочка, оцени спектакль!
— Сэм, она придуривается, я тебе точно говорю. Мальчишку надо допросить, он все расскажет! — снова влез долбанный Райн.
— Я приношу несчастья… Все, кто рядом со мной, страдают… Вот и Гиль, виноват только в том, что подружился со мной… Ну за что… Аа-а-а-а-а… — всхлипы все громче и истеричнее.
— Тихо!!! — взревел Сэм, так что я вздрогнула. Мда, какой бы ни был эрудит, а годы в Бесстрашии, все-таки дают о себе знать. — Райн, заткни пасть! Никто никого пытать не будет, успокойся Эшли. В конце концов, ничего страшного и ужасного не произошло. С доктором мы разберемся, так что их приход сюда, если они за этим и приходили, бесполезен, он им ничего особенного не расскажет. Эшли они не забрали, а остальное не важно. — о как… да я, видимо, самое настоящее сокровище для папочки… Пи*дец, как радует…
Вся делегация собралась на выход, уже не обращая на меня никакого внимания и продолжая переговариваться.
— Эшли вколоть успокоительное, ее нельзя волновать. Мальчишку пока не трогать. Усилить охрану. Надо поработать с образцами, они все еще не стабильны. Если понадобится…
Черт, дальше уже не слышно. Значит они все выбрались! Радость вскипает в груди неимоверной волной. Надо еще Гиля допросить с пристрастием. И отобрать у него пистолет. Жаль, конечно, что не командирский «Орел», но Глок тоже ничего. Зато легкий и патронов много. Как бы выяснить, зачем Сэм меня тут держит, да еще и трясется, как курица над яйцом за моё здоровье. Дело явно не в родительских чувствах, его колючий, раздраженный взгляд говорил о том, что он с удовольствием порезал бы меня на сотню тонких ленточек, если было бы можно. Но почему-то нельзя… Как бы это выяснить. Вдруг стало страшно. А может надо было уйти с Эриком? Во всяком случае, я была бы в безопасности, а тут неизвестно, когда закончится покровительство Сэма. Вдруг, я перестану ему быть нужна и он меня стразу убьет, я ведь не смогу ничего сделать. И чего это за образцы? Блин, как же надоело это гадание на кофейной гуще. Надо придумать, как смыться и все разузнать, а гениальных идей у меня — ноль целых ноль десятых..
Теперь все свое свободное время торчу в оранжерее, пытаясь хоть что-то разузнать о планах Сэма. Кстати, папочка больше не объявляется, но наверняка контролирует каждый мой шаг, ублюдок. Правым полупопием чую, а оно меня еще не подводило! Хожу на работу, как примерная и послушная девочка. Шастаю по двадцать раз на дню через металлоискатели, надеюсь, вскоре охрана перестанет меня каждый раз обшманывать на наличие оружия. В голенище пистолет не спрячешь, но если приладить «Глок» к пояснице и прикрыть жилеточкой на распашку, то его хрен кто заметит. Я уже перед зеркалом проверяла, не видно. И так, чувствую себя слишком уязвимой, а безоружной — совсем беда, вашу-то мать…
Еще рано, и в оранжерее тишина и пустота. Пара рабочих шныряет туда-сюда, звучат негромкие переговоры. Подслушиваю… ну, а как без этого? Блин… местных послушаешь, такое ощущение, что никакой войны вовсе не было… Увидев меня, реагируют по-разному. Один прячет взгляд. Вторая, девушка, напротив, рассматривает с интересом. Ну да, дочка лидера, мать его. Оживила я тут атмосферку, что и говорить! При одной только мысли о Сэме, мне хочется вонзить нож в его паскудную глотку… И посмотреть как он умирает, захлебываясь собственной кровью. Как близкая смерть стирает ухмылочку с надменного лица. Это из-за него я здесь… Из-за него моя и без того перекалеченная жизнь втоптана в грязь, мой дом разрушен, я оторвана от родных, и сердце лопается от боли незнания — что с моими близкими? Это он убил тех, кто был дорог мне… Это он чуть не убил того, кого я полюбила всем сердцем… Ненавижу.
Выдрессированные орангутанги остались за дверьми, сопроводив меня сюда, а эти двое эрудитов, стало быть, приглядывают. Тяжело выдыхаю. И какого, спрашивается, черта… война не прогулка, пора привыкнуть… Ничего, я что-нибудь обязательно нарою… сообщу бесстрашным… Мы сможем еще победить, обязаны. Я справлюсь… мне есть ради кого стремиться… есть ради кого бороться. Я должна узнать, что затевает Сэм… на хрен, ко всем еб*ням разнесу Эрудицию по камешку, если понадобится, но узнаю! Даже тошно при одной только мысли, что эта тварь может остаться безнаказанной, за сотни искалеченных и отнятых жизней… Найду, узнаю… и выберусь отсюда. Бесстрашные меня не оставят… Эрик не оставит… они моя семья… семья своих не бросает, никогда! Приятная, согревающая заледеневшую душу мысль о дорогом человеке, не дает права на отчаяние. Вот так. Час течет за часом и ничего не происходит. Чего я, собственно, жду?
Прохожу в кабинку управления, улыбаюсь эрудитам самой непринужденной и легкой улыбкой, на которую только способна. Тут находится то, что вызывает у меня трепетный интерес — небольшой пультик управления погодных условий. И моим корябкам срочно нужно опробовать это чудо. Ухватываю ладошками пластиковый прямоугольник, провода подключены к компьютерам, далеко с ним не уйдешь. Неимоверное количество кнопок, но меня интересуют самые большие, видела, как именно ими выпускали разряды молнии. Здание Эрудиции, лаборатории и все остальные помещения, расходуют много энергии, и с электричеством у фракции появились проблемы. Поэтому, и взялись за изучение природных погодных и экстримальных условий.
Девушка напряженно вздыхает, пронзив меня удивленным взглядом, а парнишка уходит копаться в датчиках.
— Я могу показать тебе, как это работает. — она поворачивает голову и мы встречаемся глазами. — Меня зовут Кара. А ты, видимо, Эшли.
— Кроха. — протягиваю ей руку, немного поколебавшись, эрудитка пожимает мою ладошку. — Я видела пару раз, как включали дождь, хочу попробовать. Сюда жать? — указываю на одну из кнопок, она кивает.
Нажим… маленькие капельки стали моросить… ох них*я себе… дожимаю еще, придерживая регулятор. Образование дождевых облаков, прямо на потолке, происходит от смешения двух масс воздуха, близких к насыщению, но различных температур, или при соприкосновении влажного воздуха с более холодной поверхностью, или в восходящих воздушных течениях… или еще от чего-то, да хрен его знает… я не эрудит. Тут словно небо обрушилось мощным ливнем, оградив кабинку от посторонних взглядов. Следующая кнопка включает гром и молнию. И электрический искровой разряд разрезает помещение яркими вспышками, не доходя до пола, словно они внутриоблачные. Я перебираю пальцами кнопки, осоловевшая от счастья, сама себе не веря, что это не бред и не сон. Сердце стучит так, что я не слышу горохочащего, по всей оранжерее грома. Кара смотрит выжидающе, а я жду, что ей от меня понадобилось. А она явно знает меня. Может, видела раньше? Только почему-то не хочет, чтобы ее напарник об этом узнал. Интрига, однако…