Его я раньше тоже не видел таким. Глаза красные, будто он не спал несколько ночей подряд, в них мука и отчаяние. Мой сильный, бесстрашный, огромный, жестокий, безжалостный командир сейчас был жалок. Что его так перелопатило? Или эта идиотская война нас всех подкосила?
— Она предатель, Вайро. Она добровольно осталась в Эрудиции, тем самым помогла Сэму закончить опыты с новой сывороткой. Мелкая — ключ к завершению опыта, в ее крови есть что-то что делает изгоев непобедимыми. Я хотел забрать ее оттуда, но она предпочла остаться. Сказала, что Сэм ее отец, а док, которого мы привели, это подтвердил. Она променяла нас на Эрудицию. Она дала Сэму непобедимую армию против нас.
— Лидер ты больной? Или упоролся? Про одного и того же человека мы говорим? Малявка никогда в жизни не сделала бы ничего подобного, она преданнее нам, чем самый, что ни на есть, урожденный. Она никогда не стала бы давать Сэму оружие против нас, во всяком случае добровольно!!! Ты что-то не так понял!
— Все я так понял! Я хотел ее забрать, а она поцеловала меня и сказала — «иди, я тут останусь, Сэм мой отец». Я, мол, выясню тут все, Сэм со мной хорошо обращается. С чего бы ему хорошо с ней обращаться, если она не сотрудничает с ним? Сам подумай! Насколько я знаю Сэма, ему всегда на всех плевать было, ему важно только то, чем он занимается. Не верю я в семейные узы, особенно у Сэма. Он дочь своего брата отдал Джанин вот просто так, ни с х*я. На основании того, что она дивергент. И даже не екнуло у него ничего. И на родную дочь ему точно также плевать! А она живет в лидерском корпусе, и комната у нее отдельная. Ни тебе войны, ни тебе жизни в подвале, — показываю на вход в лабиринт, — С чего бы ему селить ее в таких условиях? А ей — отчего не остаться, если она с ним за одно? На хера мы, жалкая кучка сопротивления, ей нужны?
— Нет, лидер, малявка не такая, точно не такая! Она может х*йню задумать, может полезть, куда не просили, вполне в ее духе остаться в Эрудиции шпионить, но предать, она не могла, ни за что!
— И когда это ты успел так хорошо выучить, что в ее духе, а что нет?
— Это не уместная шутка, лидер!
— А я и не шучу!
Вайро смотрит на меня так, что у меня зудит челюсть. Он явно хочет мордобоя, но не решается. Глаза запавшие, воспаленные, но колючие и яростные. Подходит ко мне, глядя злобно в упор.
— Думай, о чем говоришь. Меня Линн бросила, мне не до твоих подъебок…
До меня доносится отчетливый дух перегара. Куда мы катимся? Неужели, это все? Почему конец всегда такой уродливый? У кого еще жизнь поломалась из-за этой войны, развязанной Джанин и ко? Бл*дь, какая же бл*дь!
— Почему?
— Она сказала, что не хочет быть мне обузой. Док считает, что ногу надо отнять, иначе пойдет заражение, заживление и антибиотики не справляются. Если бы была регенерация, можно было бы спасти, а без нее… — Вайро, прислонившийся к дереву, сползает по стволу и садится на землю. — Она сказала, что если ей отнимут ногу, она найдет способ покончить с собой. Прогнала меня, наговорила ерунды, сказала, что не любит больше. А я не верю, понимаешь ты, урод, не верю я ей! Ее глаза не могут врать! Ведь я люблю ее, так люблю, мне все равно, будет у нее нога или нет, мне главное, чтобы она жива была! А она, дурочка, не понимает. Не дает к себе подходить, истерит, когда я прихожу. А мне надо ее видеть, чувствовать ее тепло. Она все для меня… Хотя куда тебе… Не поймешь ты…
Ну да, как я забыл, я ведь х*ев лидер Бесстрашия, циничный, бесчувственный… ну понятно. Нащупываю сигареты. Ну, что тут скажешь? Стоило тратить столько времени на девку, она вон тоже теперь жить не хочет. Сколько я таких перевидал. Мне тогда казалось, что это нормально, естественно не желать жить инвалидом. Ущербным. Не жить в этом случае лучше. Я никогда не задумывался над тем, что все, кто уходил из фракции или прыгал в пропасть были кому-то дороги. Это опять те самые недоступные человеческие эмоции. Что-то вдруг стало… Тоскливо? Паскудно? Не знаю. Тянущая боль в груди не дает мыслить здраво. Эшли предатель… Но она поверила мне, иначе не стала бы целовать, она не такая. Трис говорила, что она искала меня, думала, что со мной что-то случилось? Много плакала… Так переживала, что довела себя? Гиль сказал, что у нее частые обмороки, что к ней даже приставлен доктор. А его нет теперь, его убили эрудиты… Он хотел что-то рассказать, перед тем как умер, что-то про нее… Доктор…
— Постой! Тот эрудит, которого мы привели, он же с чемоданом был. Я точно помню, он когда пришел к Эшли, у него в руках был чемодан с лекарствами, и потом он его нес, когда мы по тоннелю шли. Я только сейчас об этом вспомнил. Но я не помню был ли он у доктора, когда мы вылезли. Перестрелка, потом скриммены напали, надо было срочно…
Тут ко мне в голову, внезапно, пришла идея. Да какая идея! Грандиозная!
— Вайро! Надо найти этот чемодан. Он или тут где-то, или там, возле входа в тоннель. У эрудита явно была там и регенерация и сыворотка, все должно было быть. Черт, почему мы раньше… а, ну да. Быстро, поднимай свою еб*ную задницу, подотри сопли и найди этот чемодан. А потом собери всех наших, у меня идея. У меня такая идея, бл*дь, Вайро, у нас получится! У нас обязательно все получится, Вайро!
Вайро опасливо на меня поглядывая, побежал искать чертов чемодан. А я пошел рисовать план. Получится, должно получиться, только так и не иначе!
На следующий день я собрал всех командиров и эрудитов, чтобы изложить мой план. По тому, что Вайро пришел все также с красными глазами, но выбритый и даже, похоже, в чистой футболке, я так понял, что чемоданчик эрудита они нашли. Ладно, хоть одной головной болью меньше.
Мы совещаемся в конференц-зале. Я включаю проектор и подвешиваю свой план на интерактивную доску.
— Идея такая. Нам нужно выманить максимальное количество «Вольников» на открытое пространство. Взять их в кольцо. То есть делать так, как они обычно делали и добить их в этом кольце, обязательно всех, по максимуму. Пока их еще можно убить. Что нам для этого нужно? Нужна диверсионная группа, которая выманит «Вольников» к стене, где их будем ждать мы. Другая группа по тоннелям заходит им за спину и выходит по команде, когда они окажутся в ловушке. Та группа, что у стены делится на три, одна атакует фронтально, две другие заходят слева и справа. Таким образом берем их в кольцо. И добиваем. Когда кольцо сомкнется, я со своей группой пробираюсь в Эрудицию, забираю оттуда Эшли и мы Штурмом берем ею под свой контроль. Вот такой план.
Молчание. Ни тебе оваций, ни тебе благодарности. Вот суки.
— Эрик, это все хорошо, но «Вольников» много, а нас как ты сам говоришь, жалкая кучка, — говорит мне Итон, недоверчиво посматривая на план. — У нас просто нет столько людей, чтобы кольцо замкнуть, нет столько оружия, чтобы не дать им кольцо прорвать. Они просто расстреляют нас. План в таком виде не реален.
— Конечно, в таком виде план не реален, я просто не закончил еще. Да, людей у нас почти нет, но для того, чтобы добить не сопротивляющуюся армию их хватит.
— И как же нам сделать, чтобы армия неуязвимых бойцов не сопротивлялась, лидер? — спрашивает Вайро. — Предлагаешь напугать ежа голой жопой?
— Нет Вайро, предлагаю просто — напугать. А помогут в этом нам наши кошмарные зверушки. Скриммены. Я тут неожиданно вспомнил, когда мы выбирались из Эрудиции, на «Вольников» напали скриммены и этим самым дали возможность нам спастись. Иначе нам не продержаться было тогда до приезда наших с полигона. На нас были датчики, и это сработало. Если нам поймать достаточное количество животных, мы сможем напустить их на Вольников, когда они окажутся на открытом пространстве у стены. Пейзаж страха для неподготовленного человека — это полная и абсолютная капитуляция, а для многих и смерть в страшных мучениях. Так что, чем больше нам удастся выманить их к стене, тем больше их поляжет там. Тем легче будет взять Эрудицию штурмом. Мы до сих пор не знаем, зачем Сэм держит Эшли у себя, возможно в качестве заложника, поэтому после обезвреживания его армии, главной и основной задачей будет вытащить из Эрудиции Эшли. С планом все согласны?