Мелисса поселилась на улице. Она вообще не отходила от животных, все время что-то записывая и фиксируя.
— Дин, тебя не коробит, что твоя девица все время трется рядом с опасным хищником, который к тому же может не только ее сожрать, но и умертвить по всякому?
— А что я должен по-твоему сделать? — как всегда невозмутимо отвечает мне эрудит, — посадить ее на цепь, пригрозить чем-нибудь, или, может побить, а? Мелисса взрослая девочка, она отвечает за свои поступки сама. Если она решила, что ей надо поселиться рядом с животными, значит она будет это делать. О последствиях своих решений она в курсе.
— И что ты будешь делать, если она окажется не права?
— Я буду думать, что она проживает свою жизнь со мной, а не мою. И все равно свою голову я ей не приставлю, поэтому приходится мирится с таким положением вещей. Я просто очень люблю ее. И не хочу, чтобы со мной она была, как в тюрьме. Я хочу, чтобы она была счастлива. Тебе, кстати, тоже не мешало бы наладить контакт с животными. Иначе, в ответственный момент может сорваться операция. Или ты боишься? — серые глаза прищуриваются, смотрят выжидательно.
— Подловить хочешь? — Впервые получаю от Дина подобие эмоции. – Нет, не боюсь, опасаюсь. Мы не знаем, что от него ждать, как он себя поведет в следующий момент.
— Вот для этого Мелисса и изучает их. Чем больше о них мы знаем, тем лучше.
Ладно, хрен с ними, пусть делают что хотят, главное результат.
Уже два дня я не могу связаться с Эшли. После того сеанса связи, долго не могла зарядится антенна, а когда она зарядилась, соединения не было. Каждый день простоя уменьшает наши шансы на то, что мы сможем вытащить ее оттуда без проблем. А если она убежала, куда она пойдет? В городе везде патруль, они ее схватят сразу же, про тоннели она знает или нет? Вроде Вайро говорил, что они обследовали тоннели, но без фонаря там заблудится — раз плюнуть. Может она догадается, что надо мне сообщить, если ей удалось вырваться.
Когда завибрировал коммуникатор, я не сразу понял, что это он.
— Эшли, как у тебя там?
— Эрик… – она, что? Рыдает, что ли? — Эрик…
— Эшли, что случилось?
— Я попробовала сбежать, а Сэм сказал, что введет меня в какой-то там сон, чтобы я не рыпалась. Он меня держит здесь и не думает отпускать, хотя сначала говорил, что отпустит…
— Так, успокоилась, быстро! Ты где сейчас?
— Сейчас в своей комнате, но Эрик… Мне так… Я нашла лабораторию. Сэм нашел способ доработать сыворотку и я ему действительно нужна для этого, сыворотка будет готова через несколько недель. Эрик, надо уничтожить лабораторию, иначе… Это будет точно конец…
— Завтра, Эшли. Мы придем завтра. Будь готова, не выдавай себя пока ничем. Соглашайся на все, только, чтобы быть в сознании. Не выходи никуда, я приду за тобой. Слышишь? Завтра.
— Я поняла, завтра. Хорошо.
— И не реви. Нельзя сдаваться, ясно? Он ничего не сделал с тобой? Ты в состоянии передвигаться?
— Да, это без проблем.
— Почему надо ждать несколько недель, чтобы доработать сыворотку? Он тебе что-то ввел? Эшли? Эшли, ответь мне…
Соединение сброшено. Бл*дь, что значит… Никак не удается соединиться повторно. Что у нее такое, что ее надо там держать несколько недель? А если он и правда ее усыпит, я так понял, чтобы взять у нее кровь, она не обязательно должна быть в сознании. Черт, да что же за еб твою мать. Надо собрать командиров и проработать план атаки. Выступаем на рассвете.
Этой ночью я так и не смог уснуть Если все получится, завтра от диктатуры Сэма не останется и следа. А мы вернем себе Бесстрашие. Завтра. Завтра я верну себе мой мир. Я не знаю, как там и что будет, но знаю точно, что он будет другой. Не такой, как раньше. Со времени моделирования прошло почти пять месяцев, а кажется что целая жизнь.
Выбираюсь из лабиринта на улицу. Курить в помещении можно, но потом ужасно болит голова. Конечно удобнее открыть окно в своей комнате, но пока это непозволительная роскошь. Мелисса сидит рядом с главарем, что-то бормочет. Затянувшись, подхожу к ней.
— Ты чего бубнишь? — девица вздрогнула.
— Тьфу, Эрик, напугал меня, ты чего подкрадываешься? Я не бормочу, я изучаю. Между прочим, без передатчика сижу. Пока ни у кого нет агрессивных мыслей, животные не опасны. Он мне показывает. А я записываю. Это, знаешь, ни на что не похоже, как будто ты просто знаешь и все. Из ниоткуда. Хочешь попробовать?
— Ну уж нет, увольте. У меня все мысли агрессивные, так что я сразу попаду в пейзаж. Не надо мне такого счастья.
— Да ладно, суровый лидер Бесстрашия испугался милую зверушку.
— Эта милая зверушка убила четырех человек разными изощренными способами. Так что, я, может, и бесстрашный, но не безрассудный и рисковать головой, когда нет необходимости, не буду.
— Дай-ка руку.
— Нет.
— Боишься?
— Мелисса, я уже вышел из того возраста, когда меня можно было взять на слабо. Нам завтра выступать, я не могу рисковать.
— Я обещаю, это будет безопасно. Дай мне руку и подумай о чем-нибудь хорошем.
Ладно, что там Дин говорил про доверие и еще там что-то… В конце концов связь с животными действительно надо устанавливать. Мелисса прикладывает мою руку к голове зверя. Кожа, покрытая чем-то бархатистым, на ощупь неожиданно теплая. Я почему-то думал, что они холодные, а они оказывается теплые.
— Закрой глаза и думай о хорошем. Только о хорошем, Эрик.
Мда, а что было у меня хорошего? В голову полезли пошлые мысли, не знаю, подойдет это в качестве хорошего?
— Эрик, животное волнуется, расслабься и сосредоточься.
Так расслабится или сосредоточится? Блин, вот бабы, только позволь, сразу начинаются противоречивые требования. Ладно. Хорошее. Маленькие, теплые ладошки оглаживают ласково. Вкусные, пухлые губы отвечают на поцелуй. Губы невинные, растерялась, не знает что делать. Первый раз целуется? Да ладно! Напряженное тело обмякло, голова чуть запрокинулась, рот приоткрывается, язык натыкается на маленький шарик. Не целовалась, а язык проткнула? Вот ведь…
Открываю глаза. Я стою на металлическом переходе. Вокруг меня много каких-то растений. Я никогда раньше не видел этого места. Зато, я знаю человека, что передо мной. Это Сэм. Он говорит мне что-то, но что я не слышу. Я безоружен. Я знаю, что он хочет меня убить. Но он не убивает, продолжает трындеть все о чем-то. Я с ним не соглашаюсь. Он спорит, заводится, злится. Вынимает пистолет и стреляет мне в грудь. Я умираю не сразу. Я успеваю упасть с мостка на что-то твердое. А потом меня поглощает огонь.
— Эрик, Эрик, очнись скорее, — Мелисса трясет меня за плечо. — Эрик, что ты видел?
— У меня был кошмар. Я видел собственную смерть. Ты говорила, что это будет безопасно.
— Это был не кошмар, Эрик. В кошмаре у тебя усилился бы пульс и участилось дыхание. А ты был совершенно спокоен. Он показал тебе…
— Что? Что он показал мне, Мелисса?
— Ничего. Просто видение. Видимо, у тебя не получилось полностью расслабится или ты не умеешь думать о хорошем, вот у тебя и было плохое видение. Я отключила у тебя передатчик, но потом включила снова. Так что, да, ты прав, нам еще изучать и изучать. Во всяком случае, главарь перестал тебя бояться. Он на тебя отреагировал спокойно, поверил, что ты не опасен для него.
— А я, между прочим, опасен, потому что вздумай он поохотиться на моих людей, я первый пущу ему пулю в лоб. Пусть так и знает.
— Уйди, Эрик. Твои агрессивные мысли все портят.
— Мои агрессивные мысли тут не при чем, у меня работает передатчик. А вот тебе нужно быть осторожной. Если зверь вырвется из-под контроля, или ему просто надоест тут быть и он надумает уйти, вряд ли ты сможешь его остановить.