— Может она нашла во мне то, чего нет в тебе? — Мощным рывком сбрасываю его с себя. — Бесстрашие?
— Довольно, Райн! — распорядился Сэм, строго так. — Отойди от него. Теперь он не твоя забота.
— ДА!!! Ваше бл*дское Бесстрашие! — Отходя от меня и с ненавистью глядя на меня из-под лобья квакает Райн. — А это я рассказал все Сэму, я сказал, где вас искать, где Эшка и все остальные, я подсказал ему напасть и разбомбить там все. Вы все ублюдки, когда ты избивал меня, никто не заступился, не остановил тебя, садиста!!! Гореть им всем в аду, уродам! Это я запускал ракеты и слышал, как они орали и бегали, как муравьи в пылающем муравейнике. И ты сдохнешь сегодня наконец-то, поэтому срал я на ваше еб*ное Бесстрашие.
— Райн, все хватит! Закрой уже свой рот!!! — А Сэм не очень-то жалует ублюдка. Хе-хе.
— Ты, сука гребанная, можешь со мной сделать все, что угодно, вот только Вольников ваших больше нет, а клоны еще не созрели. У тебя, Сэм, нет шансов, ты абсолютно беззащитен. А у нас есть люди, немного, но есть, и они захватили драгстры с ракетами, так что уже сегодня они от Эрудиции камня на камне не оставят. Моя смерть ничего не изменит.
По тому как изменилось лицо урода, я понял, что попал в яблочко. Сэм проиграл и Райн вместе с ним.
— Как бы там ни было, — вальяжно растягивая слова говорит Сэм, — ты этого уже не увидишь.
Он вытягивает руку с пистолетом, взводит курок. Рефлекторно отхожу, натыкаюсь на перила, обхожу их, по решетчатому полу продвигаюсь назад, на какой-то узкий переход. И тут я оглянувшись, понимаю, что это то самое место, которое я видел, общаясь со скримменом. Тот самый мост, Сэм, вещающий всякую х*йню, лианы свисающие с потолка. Значит он и мне будущее показал. Вот сука, бл*дь, не мог что-нибудь приятное показать, зачем, обязательно, как я сдохну.
В углу дверь открывается и патрульный втаскивает Эшли. Толкает ее ко мне. Весь воротник и грудь у нее в крови. Эшли подбегает, старается загородить собой. Я обнимаю ее, пытаясь выяснить откуда кровь. Вроде целая. Ну зачем ты попалась?! Не могла убежать, дурочка?!
— Я хотела, правда, я уже почти убежала, но меня перехватил Девид. Я его убила, а потом у меня закончились патроны.
— Все, тише, девочка, тшшш, все хорошо, ты молодец.
— Зачем ты ее сюда притащил, идиот? — заорал Сэм. — Я же сказал, пылинки с нее сдувать! А она теперь в этого урода вцепилась!
— Ты сказал найти ее и доставить к тебе. Мне сказали, что ты здесь, я ее и привел. Скажи куда и я ее уведу. — патрульный уже направился к нам.
— Даже не думай подходить. — Эшли вцепилась в меня так, что я не позавидую тому, кто захочет ее оторвать от меня. — Потому что, если ты ко мне подойдешь, я вырвусь и прыгну с моста. И хрен вам потом всем, а не сыворотка!
— Отойди от нее, придурок. Чего ты хочешь, Эшли?
— Отпусти Эрика, и я останусь тут. Пусть даже во сне.
— Эшли ты в своем уме? Ты что говоришь такое? — я ушам не могу поверить…
— Тихо, я знаю что говорю.
— Правильно. — Опять вмешивается Райн. — Чем послушнее ты будешь, Эшка, тем лучше с тобой тут будут обращаться. Только вы все равно уже проиграли, а у Сэма на подходе целая армия неуязвимых…
— Райн, заткнись ты уже наконец! Я ведь ждал тебя, Эрик. Как тебе мои детища? Впечатляет? — Еб*новрот, неужели все это затеяно ради демонстрации мне своих уродливых копий?
— Что меня должно было впечатлить, Сэм? Твоя мания величия?
— Зачем ты так, Эрик? Если хочешь, можем тебя клонировать. Мне просто было легче взять материал у себя, для этого опыта. Образцы почти готовы, сыворотка тоже. Так что, тупые, долбанные изгои мне больше не нужны. Я просто отдал их тебе. В качестве подарка.
— Я смотрю, ты неплохо устроился тут, Сэм. Армия, сыворотка, дочь. Как тебе роль нежного родителя?
— Зачем ты пришел сюда, Эрик? Только честно? Ты ведь пришел сюда за тем, что тебе всегда было нужно, ты пришел вернуть себе свое лидерство, не так ли? Только ошибся ты, Эрик. Тебе не выиграть в этой войне, потому что изначально, твои идеи ущербны. Обществом можно управлять только держа его в страхе, потому я бился так долго над сывороткой и созданием армии. Идеи Джанин были мне близки, я даже помогал ей программировать моделирования, но беда в том, что она была очень эмоциональна и импульсивна, хотела всего и сразу. При малейшей неудаче, злилась, топала ногами… Я хочу предложить тебе сделку. Возвращайся под мое начало, перестань дурить. Все это сопротивление — это не твое. Ты оказался не на той стороне, а надо всегда выбирать сторону сильного. Ты думал сила в Бесстрашии или в Эрудиции? Истина, мой мальчик, состоит в том, что сила во всех фракциях сразу. Если ты будешь и умным, и сильным, и добрым, и самоотверженным и сможешь себе во всем этом честно признаться, только такой человек имеет право управлять и вообще быть.
— А я вижу, что из всех фракций, ты смог собрать только уродства и с упоением в себе их культивируешь. Ты был бесстрашным, стал трусом; был эрудитом — стал психованным наркоманом, который без сыворотки дня прожить не может. Взять Искренних, они говорят правду, но жестокие и самовлюбленные. Отреченные — трусы, боятся лишний раз глаза поднять, Дружелюбные, — я слегка покосился на Эшли, но она, стоя на мысочках, смотрит куда-то мне за спину, — те вообще блаженные. Недостатки в природе человека, Сэм, и развивая одни достоинства, недостатки будут замещать собой другие. Мы сделали ошибку не в том, что стали развивать какое-то одно достоинство за счет других, а что перестали бороться с нашими недостатками. Ты и твои предшественники, Джанин и Макс, взяли на себя роли вершителей судеб, хотели решать, кому каким быть, кому быть смелым, а кому умным, хотели все контролировать. Однако, не учли одной важной вещи — человек не машина, есть способы сопротивляться практически всему. Потому все ваши эксперименты провалились.
— С чего ты взял, что они провалились, Эрик! Ты вот, например, самый удачный эксперимент Джанин, только она этого не поняла. Она понимала все слишком буквально, если контроль, то значит все должно случаться по ее щелчку. Она даже не понимала, что значит управлять. Она считала, что управление — это отдавать приказы и смотреть, как все кидаются их выполнять. Она совершенно не владела таким нежным методом, как манипулирование. Даже ее программы модуляции, и те были основаны на тупом, бездумном исполнении приказов. Ведь это я подсказал ей идею с пролонгированным моделированием. Я даже программу для него написал, ведь если человек сам, лично хочет и жаждет убивать, это гораздо лучше, чем если он убьет в моделировании, а потому будет мучится чувством вины и непонимания, что же он сделал. Но она быстро сдулась, объявила эксперимент над тобой неудачным и решила убить тебя. И этим все испортила!!! Чуть не погубила весь план!!! Тупая идиотка!!! Но ты не волнуйся, от моделирования невозможно избавится. Ты идеальный убийца, потому я предлагаю тебе — оставайся. Тебя все равно убьют твои, так называемые, друзья, когда поймут, что ты такое есть. Так что…
— Ты так жалок, Сэм. От моделирования меня избавил человек по имени Мартин Корби. Ты слышал о таком?
— Мартин? Он же умер!!!
— Нет, он всего лишь ушел к изгоям. Но для таких как ты, Сэм, это все равно что умер, да? Для тебя изгои — это всего лишь безграничное поле для экспериментов, так ведь?
— Этого не может быть! Он умер!!! Я лично видел его труп, я лично его сжег…
— Однако это не так, он избавил меня от моделирования, помог мне это понять. Может я придурок, садист и псих, но теперь я такой по собственной доброй воле, а не потому, что мне приказывает это передатчик.
— Ты еб*ный ублюдок, твоя личность, все равно, подверглась необратимым изменениям, ты все равно никогда не сможешь стать человеком, не сможешь жить не убивая и не принося страдания… бу-бу-бу, бла-бла-бла…
Интересно, чего он ждет? Эшли все еще нужна ему, ее он не убьет. Но, в любом случае, он убьет меня. Да, не все ли равно? Мы уже победили.
— Эшли, ты с Итоном связалась? Он пришел уже? — нагибаясь к ее уху, тихонько спрашиваю. Она встает на мысочки, отвечает, слегка дуя мне в ухо.