Парнишка бросается на меня, помня, что если ты первый атакуешь, то это значит, пятьдесят процентов победы. Но это для тех, кому атака была неожиданна или слишком мощной. Удар у молодчика, я так понимаю, не слабый, а вот нападения я ждал, потому смог от нее уйти, дезориентируя его и сбивая с равновесия. Он большой, мощный и высокий, быстро устанет и не сможет проворно двигаться. У меня тоже удар, что надо, и если я его достану или он откроется, то считай победа у меня в кармане.
Уворачиваясь, я провожу связку ударов по корпусу, с последним поддых. Парень согнулся, он явно не ожидал такого отпора, думал, что сейчас быстренько нокаутирует меня и все. Да не тут-то было, уродец. И немедленно разозлился, подумай, какие мы нежные, не привык получать? Только раздавать привык? Реакция у меня хорошая, увернутся от его мощных, но очень медленных ударов, пара пустяков. Заводя левую руку за спину, чтобы в неудачный момент она не отлетела и не сбила мне равновесие, бью его правой, стараясь вырубить, хоть и попадаю, да только он мощный, урод, не падает, держится.
Атакует левой, глядя, что я левую в ход не пускаю. Так, главное сейчас не ухмыльнутся, чтобы не выдать своего триумфа, мой блеф сработал, он думает, что я правша. Сильный парень, вот только недалекий, вот что плохо… Даю ему почувствовать победу, разбив мне губу и нос, капнула первая кровь. И все левой бьет, ну, молодец, че уж. С разворота бью ему по корпусу так, что кажется сломал пару ребер. Он согнулся и упал, а я добавил в бочину ногой.
— Вставай, боец. Мы с тобой еще не закончили, — говорю ему, глядя с верху вниз.
Неожиданно шустро боец вскакивает, и мне по голове приходит довольно ощутимый удар. Сознание немного помутилось, пока я прихожу в себя, молодчик опрокидывает меня на ринг, и хочет уже добить меня ногой по голове, когда я вспоминаю, как Салли учила меня делать подсечки из положения лежа. И вот уже боец уже лежит и недоумевает, что же это я такое сделал, а я встаю и ухмыляюсь…
Он вскакивает и опять атакует, но я уже вижу, что он ослабеет, реакция и быстрота движений сходят на нет. Добиваю его левой, он если и удивиляется, то вида подать не успевает, потому что отправляется отдыхать в лазарет. Вот тебе и лидер-эрудит, да парень? Кажется, я не ошибся, парнишка действительно не простой. Надо будет к нему присмотреться, такими кадрами не разбрасываются…
Вытираю тыльной стороной ладони кровь с губы, подхватываю свою куртку и иду сквозь расступающуюся толпу. Вдруг сильно захотелось увидеть Салли. Именно ее и никого другого. Надо будет, когда Фор выйдет из лазарета, сказать ему, чтобы отвел меня к ней. Он орет, что это опасно, но я разберусь без отреченных. Мне надо ее увидеть, вот просто до чертиков, как надо.
* *
Холодный ночной воздух прорезает легкие и холодит голову. Следить за Итоном не сложно, как не сложно было вычислить его мамашку среди изгоев. Эта придурочная Эвелин задумала комбинацию еще почище Джанин, хотела, чтобы Итон стал лидером и прибрать к рукам Бесстрашие. Вот сучка, даже убивать ее было неожиданно приятно. Я все представлял на ее месте Джанин… Может быть, когда-нибудь…
Итон еще ничего не знает. А даже когда и узнает, я тут вообще ни при чем. Меня там и близко не было, ясно? Ее убили свои же изгои, такие же асоциальщики, как и она сама. И пусть только попробует мне чего-нибудь предъявить…
Так, добрались до Отречения, идем вдоль одинаковых и скучных, до тошноты, унылых домов. Но в одном он прав, здесь ей лучше всего спрятаться. Он мне будет запрещать видеться с Салли, а кто он вообще такой! Скорее всего, у него с ней что-то срослось, иначе, зачем ему так отговаривать меня от встречи с ней? Вот и посмотрим, что у них там происходит.
Итон подходит к невзрачному домику, стучит в дверь. И через пару минут мой мир переворачивается, разрывается в клочья, растаптывается в пыль… Потому что я вижу Салли, ее роскошные волосы забраны в дурацкий пучок, на ней серая мешковатая одежда и она… бросается к этому х*есосному уеб*ну на шею, а он обнимает ее за талию и чуть приподнимает вверх… Мир как-то односекундно сузился до этих бесстыжих объятий и мне срочно, вот прямо немедленно, захотелось пристрелить их обоих. Моя рука даже потянулась к кобуре… Но потом… Остановилась.
Поцелуя не последовало. Салли приглашающим жестом, приобнимая его за плечи утягивает в помещение, а я не могу сдвинуться с места. Значит, все-таки, между ними что-то есть? Значит… Ох, вот же бл*дь… Что ж так в грудине то печет, что хочется разодрать одежду, вскрыть грудную клетку и вытащить оттуда этот жаркий огонь…
Ноги отлипли от земли и сами понесли меня туда, где скрылись эти двое. Свет они естественно не включают, разговаривают тихо. Ничего не видно и не слышно. Только силуэты на фоне мебели выделяются темными очертаниями. Итон сидит за столом, Салли напротив него, подперев кулачком щеку, слушает, что он ей тихонько говорит. Ну, прямо семейная идиллия, бл*дь.
— Какая замечательная отреченная семья, — протягиваю я, заходя в помещение. В темноте мне не видно выражения их лиц, но зато, я отлично ощущаю, как они испугались и как мечутся их мысли… — Салли, ты сделала ошибку, девочка, тебе надо было переходить в Отречение, ты на редкость гармонично тут смотришься!
— Эрик… Эрик, как хорошо, что ты пришел, — Салли кидается ко мне, и я так хочу ее обнять, потому что я дико соскучился, мне так не хватает ее глаз, улыбки, ее объятий, поцелуев… Мне хочется прижать ее до хруста, распустить идиотский пучок, зарыться в ароматные, сладко пахнущие волосы… Но я грубо отпихиваю ее от себя, потому что еще немного, и я плюну на все и обниму ее.
— Не смей меня трогать, ты, шлюха, дешевая! Пока я был тебе нужен, ты, значит, ко мне бегала, а как только нашла себе еб*ря, так сразу с ним тут обосновалась? ..
— Эрик, заткни свой поганый рот!!! — влезает Итон, — я не позволю тебе…
— Ты уже позволил себе столько, Итон, что место твое давно уже на в п*здобл*дском кладбище. И ты, лучше, не подходи даже ко мне…
Но он, конечно, подошел. Конечно, его зазнобу обозвали, и он, как благородный рыцарь, должен отомстить. Но я сейчас не в том настроении, чтобы, вот так вот, запросто, поддаваться ему. Обманный маневр, и Итон отлетает к стене, нокаутированный мощным ударом в челюсть.
— Эрик, пожалуйста, не надо, что ты делаешь? — Салли напрыгивает мне на спину, но я так сильно стряхиваю ее себя, что она падает и ударяется головой о стену. Ударилась и осталась так лежать. — За что, солнышко…
— Ты потеряла право меня так называть в тот момент, когда связалась с этим уродом, поняла, прошмандовка? Сколько он тебя трахает, а, Салли? Не хочешь составить нам график посещения? Какие дни мне выделишь? Каждый третий по обещанию?
Салли молчит, только низко-низко опустила голову. Прямо на ее макушку падает лунный свет из окна и я вижу, как на полу начинает растекаться маленькая лужица. Кап… Кап… Одна за одной, слезы собираются в маленький источник боли. А меня понесло, я просто не могу остановиться… Одна моя часть, хочет поднять ее с этого пола и обнять, закрыть от того чудовища, что говорит и делает все эти страшные вещи, а вторая пихает руки, голову, язык, чтобы сделать еще хуже, еще непоправимее…
— Я всегда знал, что ты шлюха, Салли, с самого первого момента, когда ты стала обжиматься со мной на рингах, я уже тогда понял, что надо было тебя трахнуть и забыть. А я на тебя времени потратил столько, что ты никогда не сможешь мне восполнить все те часы, потраченные на такую п*здох*йную бл*дь! И, ладно бы ты связалась с каким-нибудь нормальным бесстрашным, это было хотя бы объяснимо, а ты связалась с трусливым отреченным, который перешел в Бесстрашие, потому что хотел убежать от своего папашки, что лупил его почем зря, и мамашки, что предпочла сбежать к изгоям, чем жить с садистом в одном доме. Высоко ты поднялась, Салли, из бесстрашных стала принцессой помойки, выбрала себе трахаля, папка садюга и мамка королева изгойская. Как думаешь, почему они ее королевой своей выбрали? Может за рабочий ротик?