Жаль, что пришлось Эрика временно лишить возможности размножаться, было бы забавно посмотреть на его потомство, изучить как влияет моделирование на плод, но это было необходимо для эксперимента. Последние исследования показали, что у бесплодных отсутствует мотивация и делает их значительно агрессивнее к окружающим. Грубо говоря, так легче убивать. Ему это было необходимо, а когда завершиться моделирование, больше не будет необходимости его демотивировать, так что все очень даже неплохо складывается.
Ребенок доел и уставший от долгого плача, тихонько уснул. Этот мальчик просто находка. Джанин погладила шелковистую голову. Она любила свои эксперименты.
Эрик
Спустя несколько лет
Я, не торопясь, иду по коридорам Бесстрашия. Все здесь стало уже очень хорошо знакомым и родным; я иду, совершенно не задумываясь и не сразу понимаю, что меня окружает туман. Хотя в Яме неоткуда взять туману… Воздух стал густой, насыщенный, очень влажный, тяжелый… Смутная и необъяснимая тревога пробирается в сознание, в груди ворочается тяжелый колючий моток, сдавливает, сминает, не дает дышать… Я продолжаю двигаться вперед, но мое тело не слушается меня, я чувствую, что не могу шевелиться, но при этом я иду куда-то против своей воли.
Яркий белый свет режет глаза. Режет сильно, до боли, до помутнения в голове… Рука, будто чужая, прямая как палка, держит пистолет, направленный… я не вижу куда. Вокруг очень ярко, а впереди туман. Меня страшно раздражает тут все, какая еб*ная неопределенность, я не могу понять, что от меня надо. Застрелить дивергента — это честь, избавить общество от этой мрази… Отчего эта мысль вызывает раздражение больше всего?
Туман потихоньку рассеивается, и мой взгляд утыкается в привязанную к стулу девушку. Она живая, плачет, рот открывается в беззвучном крике. А мое тело будто парализовало. Я не могу даже вздохнуть, не говоря о том, чтобы шевельнуться. Это она, как хорошо, что это был сон, она не умерла, она жива, я могу прикоснуться к ней, погладить ее волосы… Она дышит, двигается, смотрит на меня яркими голубыми глазами, и это все неважно, потому что главное, что она жива, я не убил ее и могу ее спасти…
Я так хочу освободиться от пут, хочу рвануться к ней… Но не могу, меня пригвоздило, тело меня не слушается. Руки покрываются чернотой, она наползает на меня, поглощает, я чувствую, что задыхаюсь… Что-то мерзкое, что живет во мне проступает, словно сквозь кожу, из меня проявляется нечто отвратное, противное, такое гадкое, что в животе скрутился тугой ком… Очень, вот просто до дрожи я хочу избавиться от этого, но оно сильнее меня, оно вживается в мою сущность, оно… становится мной. Из последних сил борюсь с этим, но не могу… Сознание покидает меня, уступаю мощному напору…
Несмотря на то что нечто заменило меня собой, я продолжаю видеть, слышать, ощущать, но все как бы со стороны. Вижу, как девушка, привязанная к стулу, бьется, старается вырваться, она кричит, плачет, зовет на помощь. Все мое сознание рвется туда, к ней, ей помочь, но я лишь бестелесная оболочка, а то, что было мной, стоит перед ней с вытянутой рукой, в которой зажат пистолет.
Я вижу его, у этого нечто мое лицо, чуть прищуренные глаза, вздернутая в презрительной насмешке губа. Гладковыбритая щека чуть дергается, выдавая в нем живого человека, а не тупую целлулоидную куклу, готовую на все для удовлетворения этого отвратительного нечто.
Будто запертый в прозрачном коконе, я бьюсь в своей тюрьме, пытаюсь разбить стекло, раз за разом налетая на него, разбивая лицо, руки в кровь, глаза застилает пелена, я смахиваю ее и все продолжаю вырываться, но у меня ничего не выходит. остается только бессильно наблюдать, как нечто кладет палец на курок, пистолет направлен прямо девушке в лоб. Смотрю на происходящее, не отрывая взгляда и мне кажется, что этот пистолет направлен на мою жизнь, на все хорошее что в ней было; сейчас он нажмет и не будет больше ничего, одна сплошная чернота, мерзость, ужас, страх, боль. Я так хочу его остановить, не хочу жить после того, как все это увидел…
Рука, в которой зажат пистолет, дергается, выстрела я не слышу, но прекрасно его вижу и даже ощущаю отдачу в своей руке, запах пороха и огня, тяжесть оружия… Пуля, как сама смерть, медленно летит в сторону девушки, еще доля секунды и ее не станет, а вместе с ней не станет и меня… Останется вот это нечто, несущее с собой смерть и ужас…
Я не хочу смотреть, закрываю глаза, но все равно вижу, как пуля врезается в ее голову, разбивает вдребезги то, что только что было живым, таким теплым, светлым, было моим спасением. Я сам уничтожил это. В одни миг оказываюсь в своем теле, это уже моя рука держит только что выстрелившее, еще теплое оружие, мои глаза смотрят, что сотворило нечто. Дёргаюсь к ней, может быть, ее еще можно спасти… И просыпаюсь.
Теперь этот кошмар преследует меня везде. Всегда. Вечно.
* *
— Эрик, ты сегодня встречаешь неофитов. И не надо морщиться, это приказ, — обрадовал меня Макс.
— Макс, а когда мне можно будет освободиться от этой лабуды? Я неофитов уже ненавижу, как ебтв*юмать! Пятый год подряд, это же ебн*ться можно, мне, вообще-то, есть чем заняться…
— Не спорь со мной, Эрик. У тебя получается лучше всего, ты уже это доказал. Вы с Фором, как бы ни собачились, а отличная команда инструкторов, вы друг друга компенсируете, так что не ной. Этот год последний, я обещаю. На следующий год инициацией уже будут заниматься другие, а ты перейдешь к прямым обязанностям лидера. Согласен?
Нет, Макс, я не согласен. Засунь в жопу свои предложения и отъеб*сь от меня на х*й.
— Конечно, согласен. Но в любом случае ловлю тебя на слове.
— Не сомневайся, так и будет.
Беда в том, бл*, что тебе-то точно известно, что Бесстрашия, в том виде, как сейчас, уже не будет. До следующей инициации мы все как один будем под руководством Джанин, а я, скорее всего, хладным трупом буду валяться где-нибудь на дне пропасти. Отличный план, Макс.
Неофиты явятся уже с минуты на минуту. Выхожу на крышу как раз в момент прибытия поезда. Мне так обрыдли эти придурочные, испуганные, ничего не знающие и не понимающие рожи, что даже смотреть на них не хочется. Непроходимые тупицы, слабаки и ублюдки. Вот кто наполняет Бесстрашие последнее время. А я должен изображать их папочку. Бл*.
Оглядываю вновь прибывший состав переходников. Толстая, мощная искренняя, Стифф… Ах, ты ж ебтв*юмать, уж не за Фором ли она сюда прыгнула? Довольно высокая стройная искренняя, тощенькая эрудитка, жмущаяся к огромному, крепкому светловолосому эрудиту, мелкая дружелюбная, с ободранными руками и грязным животом. Помилуй еб*ный бог, кого несет в Бесстрашие… Эта-то что тут забыла, ее ж сметут одним ударом, такая жалкая, никчемная… И без мозгов, потому что только безголовые тупые идиотки могут с таким телосложением переходить в Бесстрашие, фракцию воинов. И это воин? Чего ей в Дружелюбии не сиделось, фракцию боевых хомячков еще не придумали… Смотрит на меня испуганно, но заинтересованно, разглядывает, будто я еб*ный экспонат на выставке. Нравятся лидеры, крошка? Первая у меня вылетишь, не успеешь даже глазом моргнуть, бл*дь.
Ладно, начинаем, по ходу. Тяжело вздохнув, подзываю к себе неофитов. Они собачатся уже тут, премерзкий искренний подкалывает Стиффа, а другой глумится над мелкой дружелюбной. Я уже говорил про сброд… Ну ничего, повторюсь.
— Тихо все! Я Эрик! Один из лидеров вашей новой фракции! — громко оповещаю с парапета. — Хотите в Бесстрашие — вход несколькими этажами ниже. Если прыгнуть кишка тонка, то вам здесь не место. Переходники неофиты вправе пойти первыми…
Комментарий к «Глава 18»
Продолжение в трилогии “Прятки”
“В прятки со страхом” http://ficbook.net/readfic/2485582
“В прятки со смертью” http://ficbook.net/readfic/2820623
“В прятки с кошмаром” http://ficbook.net/readfic/2908942