Темное пятно расползлось на пол штанины, такими темпами загнется еще от кровопотери. Разодрав зубами перевязочный пакет, быстро перетягиваю порез, потом приходится делиться регенерацией. Мужик молча сверлит меня тяжелым взглядом, но не сопротивляется, понимает, что так ему же лучше.
— Это ты типа добренькая такая? — отмирает раненый, когда с врачеванием покончено, и я завожу мотор.
— Нет, просто не хочу тебя на себе таскать, если много крови потеряешь. А теперь рассказывай, зачем тебе понадобилась моя машина? — отвернулся и молчит, разглядывая подступающий к просеке лес. Вот как, обиделся, что ли? — Ты от кого-то убегаешь, я права? — поинтересовалась я, понаблюдав за ним еще какое-то время и приметив, что мужчина бросает взгляды в зеркало заднего вида, словно ожидая погони.
— Чего пристала? — снова недовольно бурчит он, но выглядит при этом настороженным. — А молча баранку крутить и не доставать меня своими тупыми расспросами не можешь?
Вот здорово, он еще и хамит, словно это я к нему в машину влезла и тыкала в затылок дулом… Но если не придираться к судьбе, мне повезло, а ему не очень, поэтому и злится. Сам виноват, за бесстрашную он меня, видите ли, не принял… Тоже мне, всезнающий, тьфу… Много он понимает! А что, обязательно всем нужно устраивать на голове разноцветный хаер, и выставлять татуировки напоказ, чтобы выглядеть как бесстрашные? Настроение становится просто ни к черту.
Из-за этого молодчика я потеряла много времени, и день давно склонился к исходу. Сумерки в лесу сгустились настолько, что между деревьями ничего не разглядеть, если будет засада, и я гоню внедорожник быстрее. Пассажир мой ведет себя смирно и не шевелится, но что-то происходит, прямо ощущается в воздухе, отчего в солнечном сплетении у меня разрастается свинцовая тяжесть тревоги. И тут везению внезапно пришел пи*дец, потому что моего напряженного слуха коснулся приближающийся звук мотора, вслед резко ударил яркий свет включившихся фар, и очередь из автомата.
— Гони, — рявкнул на меня мужчина, пригнувшись, хотя я как-то и без его ЦУ вдавила педаль до упора, уводя с линии огня внедорожник. Интересно, это за ним, или же за мной? Хотя какая разница, ни прибор, ни своего арестанта, я отдавать не собиралась. Ага, шаз, прям, не на ту напали.
Новая очередь режет слух, пули пробивают стальную обшивку и заднее стекло, я успеваю вывернуть в сторону, но на лобовухе расцветает кругляшок из мелких трещинок. Чувствую, как кожа покрывается мурашками, сердце заходится ускоренным ритмом. Рев мотора, визг покрышек, машину трясет по ухабам, выстрелы — грохот такой, что я глохну. Выскочив на ровный участок просеки, дергаю пистолет и, не глядя, пускаю несколько патронов назад, желая осадить пыл погони. Их фары слепят зеркало, толком ничего не видно, а потом мою ладонь перехватывает чужая пятерня, отнимая оружие…
— Следи за дорогой, я сам, — и пока я ох*еваю от того, как это он смог незаметно выкрутиться из наручников, мой пассажир начинает отстреливаться.
Ладно, потом разберусь с ним, сейчас надо вспоминать, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и вывезти нас из леса. Выстрелы снова бьют в корпус багажника, я давлю на газ, виляя из стороны в сторону, надеясь только на то, что нам не пробьют колеса. Забирая вправо, резко выворачиваю на нужную развилку, но когда дорога делает петлю, свет фар выхватывает довольно толстый ствол упавшего дерева, перегораживающий проезд.
Проявив невиданную ловкость — Алекс бы охренел от такого зрелища и возгордился своими инструкторскими способностями по вождению — я пытаюсь обогнуть опасный участок, где тянется крона с достаточно тонкими ветками, по заросшей кустами обочине, цепляя бочиной преграду. Скрежещет протащенной древесины сопровождается неприличной руганью моего нежданного подельника, которого хорошенько встряхнуло и припечатало плечом в дверь, а потом машина теряет управление и чуть кренится набок, налетев на очередной ухаб.
Намертво вцепившись в руль, стараюсь вывернуть ее, но колеса заносит, нас тащит в стену леса. Сердце у меня обмирает за ребрами и скатывается в пятки при понимании, что столкновения избежать не удастся, пробую хоть притормозить, чтобы не превратиться в маленькую лепешку. Мotherfucker! До полигона-то уже рукой подать. Становится ужасно страшно. Паника пронзает холодными щупальцами весь позвоночник, пальца пляшут по ободу руля, стискивая его так, что вот-вот хрустнет. Страшный удар, машину подбрасывает капотом вверх, звук сминаемого железа… Меня толкает грудью на руль, онемение и боль такая, что ни вздохнуть, ни выдохнуть, последнее что я успеваю заметить — приближающееся к голове лобовое стекло. Искры в голове, оглушающая тишина, темнота падает подобно сплошному занавесу.
Джай
К концу дня из полигона пришли безрадостные новости — на внедорожник Люси напали, она ранена и находится на лечении. Слава богу, что ей удалось как-то добраться до полигона, и теперь она там в безопасности, и прибор доставлен по месту назначения.
В груди кольнуло, конечно, сильно, когда я узнал обо всем. И это я виноват, должен ведь был ее отговорить. Вот как знал, что нельзя ей одной на такое дело соваться, хорошо еще сама жива осталась, да и прибор доставила. Хотя, может быть, оно и к лучшему, может, эта встряска не только лидера, но и ее научит осторожности? Хотя, это же Люси, о чем я говорю...
С полигона приходили новости одна интереснее другой. Но самое главное, через несколько дней я узнал, что Люси пришла в себя, с ней все хорошо и скоро она уже появится в штаб-квартире. Я ужасно соскучился, и чтобы хоть как-то скоротать одинокие вечера, просиживал их в баре, заглушая позывы совести привести меня в чувство. Ведь если бы я не отпустил ее, отговорил, она не попала бы в аварию, и не оставила бы меня так надолго. А теперь еще неизвестно чем все это кончится, какое наказание придумает для нее отец… Хотя, есть вероятность, что они просто поговорят и все решат. Мизерная, микроскопическая, но все же есть.
Вечер проходил довольно спокойно, и я уже шел к себе, когда заметил в Яме движение. Был бы я более трезвый, прошел бы мимо, но в крови плескалась нехилая доза алкоголя и требовала приключений. Ну или хотя бы дружеского спарринга, если уж на то пошло. Глухие удары о грушу отдавались эхом в Яме и сколько я не присматривался, долго не мог понять, кто же у нас такой упертый. До неофитов еще почти полгода, прошлогодние новобранцы все уже успокоились и влились в наши ряды, сейчас, почти в час ночи, я никого не знаю, кто мог бы молотить грушу. На самом деле бесстрашные могут куролесить и всю ночь, если праздник какой или учения по тревоге, но сейчас… просто некому в такое время тренироваться. Все тренировки после отбоя переносятся на утро, года отдохнувшее тело в разы эффективнее двигается. Ночью тренироваться глупо, если только…
Так и есть. Девица. Выплескивает злость. Когда я подошел ближе, то мне удалось разглядеть упругую попку, округлую аппетитную грудь, затянутую в топик, и кудрявый хвост, в который забраны волосы Мии, когда она тренируется. Я остановился, облепляя тренажеры, и с удовольствием рассматриваю, как девушка лупит грушу, явно вымещая на ней свое недовольство.
Не знаю, сколько я так простоял, прежде чем она меня заметила, но когда она обернулась, удовольствия от моего присутствия в ней явно не прибавилось.
— Иди на хрен отсюда, Гилмор! Нехрена на меня пялиться!
— Да ладно тебе, Ми! Чего тебе киснуть тут одной, а я мимо шел…
— Вот и иди своей дорогой, и без тебя тут тошно!
— Давай, бросай свою кожаную подружку и пойдем, разомнемся. Даже если ты мне не расскажешь, что забыла тут в час ночи, так хоть устанешь и спать отвалишь.
— Вот ведь доеб*лся, — пробурчала девушка, но пошла за мной, вытираясь на ходу полотенцем. Я скидываю кожанку и, поведя плечами, делаю несколько движений, чтобы разогреть мышцы. — Чем это от тебя так несет, ты что, опять набухался, что ли? И, кстати, это не твоих рук дело?
— Что именно? — вставая в стойку, спрашиваю у нее и так прекрасно понимая, что она имеет в виду.
— Ты Люси отправил на полигон? Сама бы она такое не провернула! Лидер был в бешенстве, рвал и метал… — Ми делает выпады и блоки почти на автомате, а мне одно удовольствие с ней биться. Она отличный боец, но меня ей не достать, поэтому я легко ухожу от ее атак, и только посмеиваюсь, когда она шипит от раздражения.